очень нудно 
4 
Он допивал вторую чашку чая, когда матушка решила возобновить беседу:
— Три года назад Лили умерла и ты покинул Англию. Нет, разумеется, не для того, чтобы избежать скандала — ни о каком скандале и речи быть не могло, — но тебя угнетало присутствие Лэнгуортов с их страшным горем и безумными обвинениями. Теперь все это позади. — Она перешла в наступление: — Джулиан, ты не становишься моложе. Напоминаю, тебе тридцать два года, и с этим нельзя не считаться. Ты должен обзавестись наследником.
Любопытный поворот.
— Наследником? Зачем? Не спорю, я, конечно, сын герцога, но всего лишь второй и не обязан заботиться о том, кому передать титул. Не так уж важно, есть у меня наследник или нет.
Матушка, со свойственной ей сообразительностью, моментально поняла, что ее аргумент прозвучал неубедительно, и на ходу сменила тактику.
— Ты не понял, я хотела сказать, что мечтаю стать бабушкой.
Ну, это уже никуда не годится. Явная ложь. Он приподнял бровь:
— Бабушка Коринна? Замечательно. Или ты предпочитаешь, чтобы тебя называли просто «бабуля»?
Она вздрогнула.
— Мама, у меня нет ни малейшего желания возвращаться в Лондон. Кроме того, один из моих кораблей сильно запаздывает. «Голубой звезде» давно пора прибыть из Константинополя. Я должен ехать в Портсмут.
— Зачем? Разве твое пребывание в Портсмуте может как-то повлиять на скорость корабля?
Резонное замечание.
Не дожидаясь, пока он выдвинет новые возражения, она торопливо продолжила:
— Милый, я так соскучилась по своим дорогим друзьям. Мне не хватает балов и приемов. — Она прикрыла глаза: — А в «Друри-Лейн» премьера за премьерой. Я хочу насладиться дивными спектаклями.
«И покупками», — подумал он.
— И покупками, конечно. Ты же знаешь, я обожаю фешенебельные лавки Бонд-стрит.
Судя по всему, менее фешенебельные лавки Сент-Остелла она также не обходила своим вниманием. По крайней мере солидные счета исправно поступали в лондонскую контору и ложились на стол Харлана.
— Кстати, и тебе непременно надо зайти к портному. Твой сюртук вполне хорош для итальянского общества, но для Лондона совсем не подходит. И сапоги у тебя, прямо скажем…
Да, ему действительно нужны новые сапоги, однако… Она поднялась с парчовой кушетки, погладила его по плечу и поцеловала в щеку.
— Мне не терпится уехать отсюда. Здешние дожди наводят на меня тоску. Я грубею, коснею и теряю форму. Пора сменить обстановку, а именно отправиться в Лондон. Причем на светский сезон, а не к твоему пресловутому управляющему.
Джулиан чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Да-да, из-под тех самых ног, одетых в те самые старые сапоги. Боже, он только что вернулся. Ему хотелось жить Дома, управлять поместьем, играть со спаниелями, бегать с ними наперегонки по дорожке, обрывавшейся на скалистом берегу. В конце концов, ему надо увидеться с Ричардом Лэнгуортом и его отцом, бароном Перли, и понять, продолжают ли они винить его в смерти Лили.
— Право, мама, ты прекрасно обойдешься без меня. Ты можешь в любой момент отправиться в … Лондон, поселиться в нашем особняке и ни в чем себе не отказывать. Зачем тебе я, скажи на милость?
Она посмотрела на него с изрядной долей вызова.
— Ты не забыл, что ты мой сын, мой единственный сын, который отсутствовал три — три! — года? Я желаю продемонстрировать тебя обществу. Ты самый красивый мужчина в Англии! Пусть все это видят и завидуют мне.
Да что ж такое в самом деле?!
Он немного помедлил и многозначительно произнес:
— Существует еще одна леди по фамилии Монро — Лорелея, супруга твоего пасынка. Ты неизбежно столкнешься с ней в Лондоне. Подумай хорошенько. По-моему, даже выщипывание бровей доставляет тебе больше удовольствия, чем встреча с Лорелеей.
У матушки были такие же густые темные брови, как у него, и он не однажды слышал ее охи и ахи, когда горничная — известная миру под именем Бедняжка Барби — каждые полторы недели удаляла лишние волоски.
— На сей раз я решительно и твердо поставлю Лорелею на место. Я не позволю ей изводить меня оскорбительными нападками. Она слишком много себе позволяет. Послушать ее, так я никуда не гожусь, а твой дорогой отец на старости лет выжил из ума и в семьдесят пять лет женился бог знает на ком — то есть на мне! И вот, полюбуйтесь, что из этого вышло: я произвела на свет бог знает кого — то есть тебя. И тут она прямо-таки заходится от негодования, и все ее бесчисленные подбородки начинают дрожать. Ей, видите ли, твое рождение представляется возмутительным недоразумением. Ты, конечно, совершенно неполноценный. Разве из чахлого старческого семени может произрасти что-нибудь хорошее? То ли дело ее супруг — он родился, когда твой дорогой отец находился во цвете лет и у него было все в порядке с головой. А ты мало того что родился, так еще и занялся коммерцией. Какой кошмарный позор! — Матушка остановилась, перевела дыхание, потрогала изящными длинными пальцами чайную чашку и просияла. — Если мне не изменяет память, Лорелея сильно располнела. А я — нет! Кроме того, я готова держать пари, что она снова облачится во все фиолетовое. — Коринна слегка вздрогнула.
4 
