Последние отзывы

  51  

— Пожалуй, вы правы. Нескольких дней будет вполне достаточно, — задумчиво произнес король. — К тому же эта поездка в Ирландию очень важна для меня. И в то же время… — Он помолчал, потом, понизив голос, добавил: — Вы ведь понимаете, Мелтам, как не хочется мне оставлять леди Конингем.

Как и все, граф знал, что недавно его величество воспылал чувствами к леди Конингем, полной, приятной, набожной и довольно алчной женщине пятидесяти двух лет от роду.

Новая фаворитка состояла в браке и имела четырех детей.

Красота ее уже начала увядать, а большим умом она не отличалась никогда, и тем не менее король души в ней не чаял.

Более того, леди Конингем беззастенчиво пользовалась его слабостью.

Сэр Бенджамин Блумфилд, королевский казначей, выразился по этому поводу весьма откровенно: «Это просто стыд, что леди Конингем вся усыпана брильянтами. Король выдал ей не меньше ста тысяч фунтов».

И в этом тоже не было ничего удивительного, поскольку достойная леди невероятно любила украшения.

Истинной гордостью ее коллекции считался окруженный брильянтами сапфир, принадлежавший Стюартам и преподнесенный королю кардиналом Йоркским.

Карикатуристы и памфлетисты с удовольствием описывали любовный роман между двумя пожилыми и отнюдь не страдавшими худобой людьми.

Всего лишь неделю назад весь Лондон потешался над этой парочкой, читая получивший невероятную популярность куплет:

• Пьют кларет или, слившись устами,
• Жирные бедра щекочут перстами.

Эмоциональный и склонный к театральности в своих любовных приключениях король нисколько не менялся с годами.

По словам жены русского посланника, венценосец признался ей, что «никогда раньше не знал, что такое любовь», и готов на все ради леди Конингем, ведь «она — ангел, посланный мне Небом».

Видя омраченное беспокойством лицо монарха, граф понял, что его величество тревожится из-за предстоящей разлуки с фавориткой, и преисполнился жалостью к своему повелителю.

Граф лучше многих знал, как одиноко бывает порой королю.

При всех своих многочисленных романах Георг был бы неизмеримо счастливее как отец и супруг.

Он постоянно влюблялся в немолодых женщин, что выдавало его стремление к надежности и безопасности, но при этом обожал давать советы юным.

Словно почувствовав симпатию и сочувствие графа, король сказал:

— Хочу показать вам кое-что, Мелтам.

Граф уже приготовился выразить восхищение по поводу очередной картины или дорогущего предмета искусства, едва ли не ежедневно пополнявших коллекцию его величества, но король повел его в холл, где остановился перед грудой игрушек, сваленных на одном из диванчиков.

Здесь были куклы и оловянные солдатики, коробки с кеглями и всевозможные игры.

Заметив на лице графа изумление, король сказал:

— Разумеется, это все для Конингемов. Я хочу, чтобы вы поняли, сколь важна для меня возможность делить с ними семейную жизнь и как глубоко я сожалею о том, что сам никогда не имел такой вот семьи.

Граф молчал.

Глаза у короля затуманились, как бывало всегда, когда он вспоминал своего единственного ребенка, принцессу Шарлотту, умершую два года назад при родах.

— И все-таки мне повезло, Мелтам, очень повезло. Леди Конингем вошла в мою жизнь и полностью ее изменила.

Граф взял в руки куклу со светлыми волосами.

— Мне нравятся ее дети, — продолжал между тем король. — Нравятся, как будто они мои собственные. Ее младшая дочь, Мария, написала мне письмо сегодня утром. Знаю, вам будет интересно взглянуть.

Он с гордостью достал письмо из кармана.

Граф положил куклу и пробежал глазами трогательные слова благодарности.

— Рад за вас, сир.

— И все-таки вы считаете, что мне нужно уехать?

— Да, ваше величество. Я совершенно убежден, что вам нужно туда ехать. Ваши ирландские подданные будут счастливы увидеть своего повелителя.

— Что ж, в таком случае буду готовиться, — твердо сказал король.

Потом они вместе осмотрели новые, только что прибывшие из Голландии картины и небольшой набросок, посвященный коронации.

К тому времени, когда граф вернулся домой, ехать в Роксли было уже поздно, и он решил перенести поездку на следующий день.

Утром, однако, планы вновь нарушил секретарь, напомнивший графу о его обещании выступить в дебатах, проходивших в палате лордов.

  51