Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
189 
Все же, в конце концов, жизнь была неплохой, и я не желала быть где-то еще.
Я перекатилась на спину и потянулась, отсутствующим взглядом уставившись в потолок, в эти пять этажей над моей головой.
Медленно осознавая наличие смутной фрески.
Я прищурилась, в сотый раз гадая, что это такое. Затем, фыркнув, я попросила стихии вокруг меня воздвигнуть высокий сияющий помост, вскочила с дивана и вскарабкалась по удобной лестнице сбоку. В положении королевы Фейри есть несколько вещей, против которых я совсем не возражала. И все же просеиваться и зависать в воздухе мне было не совсем удобно, отсюда и помост.
По мере того, как я забиралась по перекладинам выше и выше, сцена, выгравированная в гипсе, покрытая краской, частичками золота и кристаллами, становилась четче, и я ахнула.
Я растянулась на вершине платформы и долго смотрела на фреску, впитывая ее, позволяя правде просочиться в меня таким образом, какого я ни за что не позволила бы, когда впервые приехала в Дублин.
Я восхищалась красотой, пытаясь осознать, как она так долго от меня ускользала, ведь она была столь детализированной, написанной невероятными Фейри-цветами. Я наконец-то нашла причину искажения пространства в моем магазине. Сияющее зеркало на картине, нарисованной над моей головой, было открытым Зеркалом, одним из самых могущественных, и я точно знала, куда оно вело.
Затем воздух вокруг меня изменился, и мое тело заработало на всю катушку, как это всегда бывало, когда рядом оказывался Иерихон Бэрронс.
Он поднялся на платформу и растянулся на спине рядом со мной. Я глянула на него и встретилась с его темным взглядом.
Теперь я знала его до мельчайших подробностей: кем он был когда-то, кем являлся сейчас и в кого превращался. Я любила каждое его воплощение и никогда не хотела быть без него.
Что ты здесь делаешь, Радужная Девочка?
Смотрю.
Ты видишь?
Вижу.
Мы сыграли свои роли в пьесе жизни, и как и с любой постановкой, хоть способ игры может быть различным, как и сами личности, но количество ролей ограничено.
Все предлагалось.
Ты пробовал.
Ты выбирал. Жить или умереть. Быть дублером или звездой.
— Ты знал, что это было здесь. Ты ждал меня, — сказала я. — С того самого момента, когда я вошла в твой магазин.
— Да.
— Кто это нарисовал?
Он пожал плечом.
— Понятия не имею. Это было здесь, когда я купил это место. Но здание со временем изменилось.
Теперь я видела вещи так ясно. Как он учил меня, помогал мне эволюционировать, давал и утаивал информацию, иногда даже вводил в заблуждение, чтобы я могла выбрать свой путь, пытался выровнять игровое поле, чтобы мы стали равными, старался избегать ошибок Короля Невидимых. Я помню ночь, когда он едва не повторил важную ошибку, когда он думал, что я умираю в логове Мэллиса под Бурреном. Он рычал, что не выбрал бы это, находясь на грани превращения меня в подобное ему существо, чтобы сохранить меня рядом навеки.
— Ты мог бы сказать мне. Уберег бы меня от беспокойства, что я была тобой.
— Некоторые вещи нельзя сказать. Только узнать. Или нет.
— Значит, это было предрешено, — эта мысль злила.
— Никогда не предрешено. И все еще не высечено на камне. Просто возможно. Как и многие другие исходы.
Я вновь посмотрела на мужчину и женщину, изображенных на фреске на потолке «Книг и сувениров Бэрронса».
Его крылья.
Ее корона.
Лицо Бэрронса.
Мое лицо.
Я изучала их, счастье в их глаза, обещание будущего, которое я принимала.
— Возможно, у нас получится лучше.
Он рассмеялся.
— Ах, неиссякаемая людская надежда. — Затем он сказал, протягивая руку: — Мак.
Он предлагал намного больше, чем просто руку: ночи любви столь всепоглощающей, что она обжигала, дни охлаждающего горя, королевство черного льда и особняк из алебастра. Все возможные ошибки и все вообразимые достижения.
У нас получится лучше. Нарисованное надо мной было лишь приглашением в будущее. Мы могли принять его или отвергнуть. Фейри были подобны звездам, возрождались, когда умирали старые, восставали новые. Я знала одно — какой путь мы бы ни выбрали, мы пойдем по нему вместе.
Я взяла его за руку.
— Иерихон.
Огонь для его льда.
Мороз для моего пламени.
Навеки.
Глава 65
Ничто не кончено, пока это не кончено[93]
189 
