85 
— Ах ты, ведьма! — рявкнул он, застонав от удовольствия. Его пульсирующий член почувствовал, что влагалище стало теснее, он понял, что Лара на вершине страсти. Он долго ждал, потом наконец выпустил из себя семя и задрожал, когда они вместе достигли наслаждения в объятиях друг друга.
— Я люблю тебя, моя жена-фея, — сказал Магнус Ларе.
— А я люблю тебя, мой муж-человек, — ответила Лара, но пробормотала это вполголоса, не желая, чтобы ее удовольствие угасло слишком рано. Оно неизбежно должно было закончиться, но Ларе этого не хотелось.
Когда они лежали в объятиях друг друга, отдыхая, раздался стук в дверь.
— Мама! Дай нам войти! Я хочу увидеть папу! — крикнула Загири.
Магнус рассмеялся, а Лара постаралась подавить свой смех и крикнула:
— Загири! Мы с папой сейчас заняты. Подожди, мы придем к тебе позже!
— Нет, мама! Пусти сейчас! — крикнула Загири.
— Уйди оттуда, Загири! — раздался голос Ануш. — Они сейчас занимаются любовью и не хотят, чтобы им мешали. Пойдем со мной, сестренка.
— А что это такое — заниматься любовью? — полюбопытствовала Загири.
Но Магнус и Лара не услышали, что ответила Ануш. Девочки, несомненно, отошли от двери спальни. Глаза Лары искрились от смеха.
— Что Ануш может знать про любовь? — спросил Магнус Хаук у своей жены. — Она еще ребенок. А Загири вообще слишком мала, чтобы понять ее слова.
Лара тихо засмеялась и объяснила:
— Ануш действительно еще ребенок, но в летние месяцы она бегает вместе со всеми детьми этого селения. Одни из них младше, другие старше. И они все слушают разговоры взрослых, а взрослые беспечно говорят при детях обо всем, ибо не понимают, что детей может заинтересовать их разговор. Вот как они узнают о том, о чем им еще не положено знать.
— Нам придется научиться быть осторожнее, любимая, — сказал ей Магнус.
— Да, придется, — торжественно согласилась с ним Лара, но в ее глазах по-прежнему плясали веселые искры.
Магнус фыркнул от смеха и сказал:
— По-моему, мы должны встать и выйти, как солидные доминус и домина, к тем, кто собрался вечером в зале.
— Может быть, это хорошая мысль, — согласилась Лара. — Но мне понравилась маленькая передышка вдвоем с тобой, мой господин. Я больше не стану уезжать от тебя на несколько недель.
— А я думаю, что не позволю тебе этого, — согласился он, вставая с кровати.
Они наскоро вымылись, оделись и вышли в зал. Люди из клана Фиакр приветствовали их с искренней радостью.
— Ну, я вижу, ты расцвела от счастья, как только муж оказался рядом! — поддразнила ее Носс. — А он похож на большого рыжего кота, который только что вылакал большую миску теплой сладкой сметаны. Когда он приехал?
— Сегодня днем, — ответила Лара, глядя на то, как ее трое детей, теперь допущенные к доминусу, окружили его. Он сначала обнял Диллона и Ануш, а потом поднял на руки Загири, поцеловал ее в щеку и снова опустил на землю.
— Ануш говорит, что ты занимался с мамой любовью. Ты часто это с ней делаешь, папа? — спросила Загири.
Доминус смутился и покраснел.
— Загири, занятие любовью — это секрет взрослых, — пришел ему на помощь Диллон, — об этом не следует говорить с детьми, ты когда-нибудь поймешь.
— А ты занимаешься любовью, Диллон? — спросила Загири.
— Я еще слишком молод, чтобы даже говорить об этом. А ты и подавно, — строго ответил Диллон.
— Но Ануш сказала…
— Ануш, — мальчик посмотрел на старшую из сестер так сердито, что та покраснела, — знает о занятиях любовью еще меньше, чем я. На твоем месте я не стал бы слушать ее болтовню, маленькая.
— А! — разочарованно ответила Загири.
— Спасибо, сын, — сказал доминус. — Я сам не смог бы объяснить это лучше.
Диллон с трудом подавил улыбку.
Вечер прошел за едой, кружками с фрином и песнями, но закончился рано, потому что обоз, отправлявшийся на Собирание, выезжал на рассвете. Многие из фиакров собирались поехать на этот осенний праздник, который отмечали каждый год. Но самые старые и те, кто был слаб здоровьем, остались в селении. В этом году было решено, что Бера останется дома.
— Я не хочу раздоров на празднике, — спокойно объяснил это решение Лиам, глава клана Фиакр.
— Бедная госпожа Бера сейчас спокойна, — возразила Носс.
— Теперь да, и почти все время, — согласился Лиам. — Но если ее что-то огорчает, а никогда не знаешь, что ее огорчит, она становится невыносимой. Я не хочу, чтобы она была с нами в этот раз. И к тому же там вместе с Шолех будет Кэм. А он обязательно попытается довести ее до ярости, чтобы позабавиться. Нет, в этом году Бера останется в Камдине. Она теперь выходит за дверь только для того, чтобы посидеть в своем саду за домом. Она даже не узнает, что мы уехали.
85 
