172 
По его лицу скользнула тень, но очень быстро, Вилия даже не была уверена, что видела ее.
— Любовь — это для дураков, — холодно сказал Иона.
Вилия засмеялась.
— Ты никогда не умел лгать, если речь заходила обо мне, но я не стану с тобой спорить. Опасности, которой угрожал нам Повелитель Сумерек, больше нет. Теране предоставили нам самим решать наши дела. Что мы теперь будем делать, супруг?
— Заключать союзы с теми, кто будет нам нужен, любимая, и ожидать обещанной смерти Гая Просперо. Ждать придется недолго, Вилия.
Она улыбнулась и сказала:
— Я согласна с тобой. Раз так, идем домой. Ты, наверное, с удовольствием примешь ванну, поешь и выпьешь вина с наших виноградников. А потом мы, возможно, всю ночь станем услаждать друг друга любовью. Я скучала по тебе, супруг, во время всех этих событий. Мне не терпится почувствовать тебя внутри себя и заплакать от восторга. А тебе разве не хочется соединить наши тела, супруг? — проворковала она и соблазнительно облизнула губы.
— Да, я изголодался по тебе, любимая, — сказал Иона.
«Слава Небесному распорядителю!» — подумала Вилия.
Подозрения мужа рассеялись. Мысль о том, что Иона убил бы ее, если бы узнал, что ее изнасиловал вольфин, злила ее. Святой Хетар! Как, он думает, женщина может в подобном случае спастись сразу от всех бед? Неужели все мужчины дураки? Джиллиан права: хетарским женщинам пора принять на себя ответственность за страну.
…Постепенно жизнь в Хетаре налаживалась, правда, бедняки обеднели еще больше, и экономическое положение не улучшилось. Люди стали понемногу роптать на площадях города, что власти плохи. Кое-кто даже поговаривал, что императора пора отстранить от власти, хотя дальше слов никто не осмелился пойти.
Однажды утром по городу разнеслась новость, что молодая императрица ночью исчезла. Император уснул в ее объятиях, а когда проснулся, ее не было. Ее начали искать, осмотрели весь дворец, никаких следов. Шифра словно растаяла в воздухе.
Гай Просперо был уверен, что кто-то похитил его жену. Он предложил огромную награду за любые сведения, которые привели бы к ее благополучному возвращению во дворец, но вознаграждения никто не потребовал.
Потом, к всеобщему удивлению, императору приснилось, что Шифра зовет его с равнины снов. Вскоре этот сон стал для него кошмаром. Он просыпался весь в поту, выкрикивая ее имя. К нему пригласили врачей. Они стали поить его лекарствами, которые не давали видеть сны. Одурманенный лекарствами по ночам и почти все время пьяный от рази днем, Гай Просперо все глубже погружался в свою тоску. Будучи в сознании, он оплакивал потерю жены.
К нему пришли в гости его дети. Дочери привели к нему его внуков. Но императору было все равно — он рассеянно целовал их и отсылал прочь. К нему привели самых красивых в городе женщин для удовольствия, но ни одна его не заинтересовала. Это поразило всех, потому что Гай Просперо был известным ценителем женской красоты.
Другие желания в нем тоже угасали, он больше не интересовался сочными пряными яствами, которые всегда любил. Дворцовые повара превосходили самих себя, но их кулинарные шедевры возвращались назад почти нетронутыми. Император в лучшем случае раз или два тыкал в блюдо вилкой. Вкус к хорошему вину он тоже утратил. Гай Просперо, человек крупного телосложения, исхудал и стал увядать. У него выпали волосы и начались сильные боли в суставах. Он не хотел даже рази, потому что теперь, выпив этого напитка, уже не мечтал о славе, а мучился от ужасной головной боли. И продолжал тосковать о своей очаровательной молодой императрице — единственном существе, которое он любил за всю свою жизнь.
В одну безлунную грозовую ночь, когда его верная рабыня Тания сидела рядом с ним и тихо плакала, Гай Просперо умер. Последним, что произнесли его сухие посиневшие губы, было имя возлюбленной, которую он утратил.
Первым о его смерти узнал советник Иона, потому что Тания, хотя ее сердце разрывалось от горя, проявила мудрость в делах своего покойного господина — оставила его тело и поспешила к его ближайшему советнику. Теперь даже рабы должны были искать себе новых союзников. Она была поражена, когда узнала от советника Ионы, что он — душеприказчик императора и поэтому знает, что написано в завещании Гая Просперо. Тания теперь свободна и получила небольшую пенсию в награду за долгие годы верной службы. Услышав это, она сразу же встала перед Ионой на колени и сказала:
172 
