Последние отзывы

  49  

Во время долгих пеших прогулок я пытаюсь собрать немного себя, хотя бы по частям, как в квестах, но находятся только тексты, и я обычно удовлетворяюсь этим. К сожалению, они становятся все хуже и хуже – без меня.

Мне говорят «девочка, купи носочки, носочки, девочка», мне говорят «абрикос сладкий по писят», мне говорят «красавица, помоги на хлеб». Я говорю «мне ничего не нужно», я говорю «у меня ничего нет». И то и другое – правда. И уж тем более мне не нужно погадать, и так знаю, что меня ждут успех и счастье – если, конечно, я почувствую себя. Не лучше, а просто – почувствую себя.

Я совершенно спокойна. Но вот рядом что-то щелкает, и меня бросает в жар от ужаса, а всего лишь сменилась картинка на механическом рекламном щите. Раз – и счастье в чем-то другом. А я, оказывается, боюсь смерти. Еще боюсь увидеть дохлую кошку, как только вижу на земле непонятный предмет, то первым делом пугаюсь, что это дохлая кошка. А это может быть причудливо скомканный пакет.

Кстати. Когда все только начиналось, мы гуляли с Х поздним вечером в районе «Багратионовской» и я говорила:

– У меня такое впечатление, что ты интересуешься женщинами, только накурившись.

Он ничего не ответил, но мне так понравилась эта мысль, что я повторила:

– Ты только под гашишем можешь трахаться? – И без паузы: – Ой, я на что-то мягкое наступила.

– Это была мертвая собака, – ответил он.

И я содрогнулась от ужаса и отвращения. И спросила:

– Правда?

– Нет. Но мне хотелось, чтобы ты перестала говорить.

Вот. Я хочу сказать этому голосу в моей голове, который бубнит и бубнит без интонаций, хочу сказать ему: «Мертвая собака», – чтобы он замолчал.

Впрочем, нечто подобное уже было у Линор Горалик, стоп-слово для Бога. А странно то, что она меня восхищает, но встречи с ней я не ищу. Зачем? Она человек хороший, талантливый и трудолюбивый, а потому успешный, – и какое утешение для себя я найду в таком положении вещей?

И еще. Люди, кроме прочего, делятся на тех, кто живет на святой земле, и тех, кто на проклятой. К географии это отношения не имеет, просто, как в метро, одни ступают по белым плиткам, а другие – по черным. И цели могут быть разные, по святой земле можно ходить, пытаясь осквернить ее, а по проклятой – чтобы спасти. Но я предпочитаю не единомышленников, а идущих по той же земле, что и я.

Даже если устремления у нас не совпадают, мне все-таки ближе те, у кого земля горит под ногами.

У меня очень нежные отношения с квартирной хозяйкой: она берет с меня небольшие деньги, а я дважды в месяц рассказываю ей историю своей жизни. Не настолько откровенно, как здесь, но гораздо подробнее (и регулярнее), чем маме, например. И вот сегодня она выслушала очередную порцию новостей, покраснела и заплакала.

Нет... ну не баловала меня жизнь в последние десять дней, но чтобы так... Самый трогательный в мире анекдот, мне кажется, вот какой, бородатый.

Дитя гор – фотографу у Большого театра:

– Слушай, сфотографируй меня за колонной, да? Матери пошлю.

– Но тебя же видно не будет.

– Вот смотри: берет она фотографию и говорит: «А где же мой сыночек, Гиви?!» И тут я выхожу из-за колонны и говорю: «Здравствуй, мама, вот он я!»

Я подозреваю, что во всех моих жизненных планах расчет строится именно на том месте, где я выхожу из-за колонны.

Сегодня мне сказали «нет», по-серьезному отказали, – впервые в этом году. В том смысле, что впервые с начала года кто-то отверг мои начинания-идеи-притязания. Честно говоря, всегда хотела писать для глянца, чтобы, как Кэрри Брэдшоу, сидеть на кровати в подушках, сочинять на ноутбуке «колонку» и тем прославляться. Но не дозрела я до «колонки», сказали.

До этого все, что я имела предложить миру, принималось с энтузиазмом, ну, если не считать личной жизни. И вот я хожу и слушаю себя – что чувствую-то? Ничего особенного. И это поразительно.

Вообще я по натуре победитель, как ни смешно, но примерно такой, как прусские солдаты времен короля Фридриха какого-то, которые «палки капрала боялись больше, чем вражеской пули». То есть раньше меня настолько убивал страх неудачи, что я просто вынуждена была добиваться успеха. Потому что девиз «Победа или смерть» обязывает гораздо меньше, чем «Победа или дерьмо».

Людьми такого склада легко манипулировать, достаточно сказать, что вы хотите их «проверить», и они умрут, но из крепости не уйдут, бесплатно свернут горы, только бы доказать – себе прежде всего – они это могут. К счастью (или нет), папа, говоривший всегда «или делай как следует или не делай совсем», оставил мне лазейку, вот это «или не делай», иначе бы я давно надорвала пупок, убеждаясь в собственной крутости. А так, к моему прекрасному возрасту, в активе практически ноль социальных успехов и пупок безупречной формы.

  49