... 
50 
Час был послеобеденный. Смеркалось рано, вновь сгустился туман. Из окна я не видела и не слышала детей.
В волнении я сошла в переднюю, гадая, что ждет меня за дверью, с опаской приоткрыла ее лишь слегка, но, узрев визитера, тотчас успокоилась.
— Миссис Токсли, — удивленно произнесла я, но затем припомнила, что в воскресенье пригласила ее сама, о чем решительно позабыла и спохватилась только сейчас.
— Вы как будто удивлены, — заметила она, не ступая за порог и беспокойно озирая фасад. — Мы ведь уговорились на сегодня?
— Конечно-конечно, — сказала я. — Мне ужасно жаль. Позволите ли сказать вам правду? Наша встреча вылетела у меня из головы. Со мной случились некие огорчительные события, и я забыла о нашем свидании.
— Я могу прийти как-нибудь потом, если вам удобнее, — предложила она, пятясь с некоторым даже облегчением, но я потрясла головой и пригласила ее в дом.
— Вы, наверное, ужасного мнения обо мне, — сказала я. — Как это возможно — пригласить человека на чай и забыть? Мне остается лишь просить прощения. — Я вгляделась в туманную мглу. Меж деревьев промелькнула тень; я моргнула, тень исчезла. — Вы по пути не видели детей?
— Видела Изабеллу, — отвечала миссис Токсли. — Она куда-то шла с мячом в руках и, похоже, очень сердилась. И я слышала, как Юстас звал ее, но его самого не разглядела. Что-то не так?
Я глянула на напольные часы в передней. Час не поздний, детям еще дозволительно погулять.
— Все хорошо, — сказала я.
— Вы, похоже, устали, мисс Кейн, — сочувственно нахмурившись, заметила она. — Вы спите по ночам?
— Сплю, — сказала я. — Однако нынче рано поднялась — должно быть, лицо осунулось.
— Нет ничего хуже, чем замечания о том, какое усталое у вас лицо, — улыбнулась она, развеяв мою неловкость. — Я всегда почитала это верхом неделикатности. Зря я так сказала.
— Пойдемте в кухню, — предложила я. — Поставлю воду на огонь.
Она пошла следом; я забрала у нее шляпку, пальто и перчатки, а она вручила мне прелестную аккуратную коробочку.
— Небольшой подарок, — пояснила она.
Эта нежданная доброта тронула меня, и я немедленно открыла подношение. Из коробки взметнулось облако ароматов — миссис Токсли принесла грушевые пирожные с корицей. Мною овладела слабость.
— Из деревенской чайной миссис Сатклифф, — пояснила она. — Я бы испекла сама, но Алекс говорит, мне лучше не подходить к печи, если не хочу никого отравить. Я безнадежная кухарка. Мисс Кейн, вы здоровы?
Я кивнула и опустилась на стул, закрыв лицо руками. Слезы навернулись на глаза и заструились по щекам.
— Боже мой, — сказала миссис Токсли, сев подле и обхватив меня руками. — Что с вами такое?
— Пожалуйста, простите меня, — отвечала я, выдавив улыбку и отирая соленую влагу с лица. — Я не хотела вас смутить. Однако запах корицы неизменно напоминает мне о покойном папеньке. Он скончался всего месяц назад, и я только о нем в последнее время и думаю. Особенно сейчас, когда жизнь стала так замысловата.
— Я повинна перед вами, — сказала она. — Зря я принесла эти пирожные.
— Откуда вам было знать? — отвечала я с глубоким вздохом и улыбнулась ей. — Ну вот. По-моему, с глупостями покончено. Я же чай хотела заварить, не так ли?
Я включила воду в раковине и подождала, пока она стечет, дабы смыть скопившийся в трубах осадок. Я сунула пальцы под струю и тотчас отдернула руку — как и утром, вода была ледяная.
— Ну как вы, обустроились? — поинтересовалась миссис Токсли, велевшая называть себя Мэдж, когда мы уселись пить чай. Не теряя времени, я съела грушевое пирожное, дабы коричный запах побыстрее выветрился из кухни.
— Поначалу да, — отвечала я. — Но здесь новые испытания что ни день.
— Вы ведь знаете про мистера Уэстерли? — спросила она, вглядевшись мне в лицо, и я кивнула.
— Узнала только вчера. Мистер Рейзен рассказал, как драматичны были отношения мистера Уэстерли с супругой. Я видела его сегодня.
— Мистера Рейзена?
— Нет, мистера Уэстерли.
Она в изумлении распахнула глаза:
— Вы видели его? Я поражена. Я думала… я думала, это никому не дозволяется.
Я пожала плечами:
— Честно говоря, я не уверена, что и мне было дозволено. Однако я настояла.
50 
