162 
Сердце ее забилось быстрее, и ей пришлось сделать усилие, чтобы справиться с дыханием. Вес кольчуги на плечах успокаивал, но запах металла будоражил нервы, гоняя по спине мурашки. Она положила руку на рукоять меча и почувствовала, что пальцы ее дрожат. Ей пришлось крепче сжать оружие, чтобы никто не заметил этого.
Бернард задумчиво смотрел в темноту; стрелу на тетиву своего лука он пока не накладывал. Он подергал плечом, словно пытался поудобнее устроиться в кольчуге. Потом сделал шаг к ней.
— Страшно? — негромко спросил он.
Она нахмурилась и мотнула головой. Даже движение это вышло каким-то дерганым.
— Где они?
— Там. Не спешат выходить на свет. Они покажутся, как только подтянутся все силы для атаки.
— Десять тысяч. — Она крепко сжала губы. — Десять тысяч.
— Не бери в голову количество, — сказал он все так же тихо. — Это простая, надежная оборона. У нас стены, свет, мы расположены выше. Гарнизон и построили здесь потому, что это лучшая оборонительная точка во всей долине. Это дает нам огромное преимущество.
Амара снова посмотрела на него, потом на стены. Ей так и не удалось скрыть дрожь в голосе.
— Но легионеров так мало.
— Спокойнее, — улыбнулся Бернард. — Все в порядке. Пиреллус поставил на стены самых опытных бойцов. Кадровых военных, у большинства которых за спиной семьи. Срочников он держит во дворе, в резерве. В такой позиции они могут биться с десятикратно превосходящим их по численности противником — с неплохими шансами на победу даже без поддержки рыцарей. Пиреллус и его люди — вот кто должен одержать победу в этой битве. Легионеры должны сдерживать орду до тех пор, пока рыцари не смогут пустить в бой своих фурий. Мы крепко врежем маратам по носу, и как только определим, кто их возглавляет, рыцари уберут его.
— То есть убьют их вождя, да?
— Ну, на его место придут новые, но это их здорово обескуражит, — кивнул Бернард. — Так, во всяком случае, задумано. Как только большая часть маратов поляжет, так и не прорвав нашу оборону, а их вождя убьют, они лишатся наступательного порыва.
Она кивнула, сжав губы.
— Ладно. Чем я могу помочь?
— Смотри, не увидишь ли их вождя. По части одежды он не должен отличаться от обычных воинов, поэтому высматривай того, кто будет отдавать приказы.
— А если я увижу его?
Бернард достал из колчана стрелу и наконец натянул тетиву.
— Покажешь его мне. Так, теперь их можно ожидать в любое мгновение. Удачи, курсор.
— И тебе, стедгольдер.
С другой стороны от нее Пиреллус облокотился о парапет и подался вперед.
— Ну, — прошептал он. — Ну же. Идите. Мы готовы.
Они появились без предупреждения. Мараты ринулись вперед, и крик тысяч глоток слился в один рев. Словно живой прибой хлынул под холодный свет заговоренных фонарей — волна из плоти и костей. Их боевой клич захлестнул Амару с головой, оглушив, перепугав до смерти. Она даже не представляла, что можно кричать так громко. Прежде чем она поняла, что делает, она тоже завизжала, закричала от страха и злости, размахивая мечом, — она даже не помнила, как выхватила его, а рядом с ней делал то же самое Пиреллус.
— Лучники! — выкрикнул он. — Стреляй!
Со всех сторон от них захлопали луки, посылая смерть в ряды атакующих маратов.
Первый ряд маратов был сметен залпом со стен — и на глазах у Амары следующие ряды атакующих мгновенно затоптали его. Дважды еще Пиреллус выкрикивал команду лучникам, и дважды туча стрел устремлялась навстречу маратам, и те с криками падали, пронзенные насквозь. Но это не смогло остановить сокрушительной волны тел, которая накатывала на стены гарнизона.
— Копья! — рявкнул Пиреллус, и по всей стене лучники отступили назад, а на их место встали легионеры с тяжелыми щитами и длинными копьями.
Стрелы, пущенные из коротких, тяжелых луков маратов, полетели на стены, и Амара отпрянула, когда прямо у нее перед лицом просвистел снаряд с тяжелым каменным наконечником. Сердце ее сжалось от страха, и она пригнулась, чтобы голова ее не служила мишенью. Пиреллус в своем шлеме продолжал смотреть на наступающих маратов, не обращая внимания на свистевшие вокруг него стрелы.
Земля содрогнулась, когда мараты достигли стены, — это сотрясение передалось через камень ногам Амары. Она видела их — море диких, нечеловеческих глаз, зубов, острых, как звериные клыки. Да и настоящие волки тоже бежали в их рядах огромными, хищными тенями. Мараты достигли стены, и ворота содрогнулись от удара толстого ствола дерева, когда несколько десятков рук с размаху врезались в них этим тараном. Множество длинных, тонких шестов, усеянных заостренными перекладинами, взвились в воздух, и стоило их верхним концам коснуться стен, как по ним ловко полезли вверх мараты, а лучники прикрывали их, посылая тучу стрел в защитников гарнизона.
162 
