Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
171 
— Что вы хотите к нему применить?
— Завтра, когда встретитесь с Тараканом, спросите у него, возможно, он захочет вам рассказать, в чем заключается мой метод.
— Анатолий Михайлович, у меня к вам есть просьба другого плана.
— В чем она заключается?
— Я бы попросил вас поручить кому-нибудь из ваших сотрудников дактилоскопировать всех задержанных из группы Таракана для того, чтобы я потом смог назначить дактилоскопическую экспертизу по следам рук, оставленным преступниками в трюме баржи.
— Я сейчас же распоряжусь, чтобы ваша просьба была выполнена, — пообещал Коцарев, прерывая связь.
Завершив телефонный разговор, Стукало вспомнил, что ему надо обратиться в районную больницу, чтобы оттуда прислали врача и медсестру. Им предстояло в следственной комнате изолятора взять образцы крови и слюны у бандитов, находившихся в трюме баржи вместе с Загорулько. Образцы были необходимы для последующего назначения биологической экспертизы, которая могла дать ответ, кто из бандитов принимал участие в изнасиловании Загорулько.
Посмотрев на часы, которые показывали начало пятого часа вечера, Стукало понял, что сейчас главному врачу районной больницы звонить поздно. Решение проблемы придётся отложить на следующее утро.
День был до такой степени насыщен делами, что Стукало к его окончанию совершенно выдохся физически. К тому же у него в течение дня так и не появилось свободного времени, чтобы заняться кабинетной работой. Все эти факторы, вместе взятые, заставили его отказаться от каких-либо дел и уйти домой отдыхать.
Глава 31
Изолятор временного содержания
После очных ставок с подельниками и беседы со следователем Таракан, возвратившись в свою камеру, лёг на нары, с удовольствием отметив, что он в ней находится один и ему никто не помешает обдумать ту массу проблем, которые внезапно перед ним возникли в связи с задержанием.
Вспомнив, как ему легко жилось и в какое трудное положение он попал из-за этой самой лёгкой жизни, Таракану стало жалко себя. Он охотно поплакал бы, но не было слез, а была злоба на подельников, которые его предали, сделали паровозом, козлом отпущения по всем своим преступлениям. Такая роль ему не нравилась. У него тоже было на кого свалить свои преступления, кого сделать паровозом, но последовать примеру подельников он ещё не был готов, как говорится, не созрел.
Вскоре дежурный по ИВС водворил в его камеру пятерых зеков. Новички оживлённо разговаривали между собой, игнорируя Таракана, как бы не замечая его. Обиженный таким невниманием, неуважением к себе со стороны новичков, Таракан решил тоже их игнорировать и вести себя независимо.
Лёжа на куртке и покуривая, он размышлял о превратностях жизни, удивлялся подлости мира, тому, что ни на кого нельзя положиться. Думал о том, что теперь с ним будет.
Тем временем новички освоились в камере, обжили её, каждый из своей верхней одежды приготовил себе постель на нарах. Затем они стали между собой о чем-то шептаться. Их тихий разговор перешёл в ссору, которая, однако, быстро прекратилась.
После затянувшейся беседы один из новичков, отделившись от своей компании, подсел к Таракану.
— Привет, земеля, — завёл с Тараканом разговор новичок.
— Привет, дружище, с новосельем тебя, — поворачиваясь на нарах лицом к собеседнику, ответил Таракан. Подумав, он поднялся и, как его собеседник, присел на нарах. Так ему стало лучше видно сокамерника, с которым пришлось вступить в беседу. — Ну что, давай будем знакомиться, — предложил он ему.
— А чего с тобой знакомиться, если кум рассказал нам о тебе все, что надо.
Таракана удивило, что зек легко выдал себя, признавая, что является секретным сотрудником работника милиции.
— Что он вам обо мне рассказал?
— Что ты имеешь четыре ходки к хозяину, кликуха твоя Таракан, по масти ты блатной.
— Кто вы такие и какое задание получили от своего кума?
— Мы не такие блатные, как ты, всего лишь крысы. Блатные очень не любят нашего брата, но, как видишь, и в крысах тоже кое-кто нуждается. Нам дано задание заставить тебя пойти на сотрудничество со следователем, чтобы ты рассказал ему все, что видел и знаешь.
— И как вы намерены заставить меня пойти на такую признанку?
— А нам в отношении тебя даны широкие полномочия. Мы можем тебя высоко поднять и уронить. Больше двух недель после этого не проживёшь. Можем устроить тебе тёмную, можем инсценировать самоубийство — хороший шнур для этого у нас припасён. Короче, мы много чего к тебе можем применить, до многого можем додуматься. Чегочего, а уж фантазировать нас не надо учить.
171 
