Последние отзывы

  37  

– Ты так на меня смотришь, как будто никогда раньше не видела мужчину с обнаженной грудью.

– Ну, я…

– У тебя был старина Стивен Эллиот, помнишь?

– У него не было такой фигуры…

Отем закрыла глаза, отчаянно желая взять свои слова обратно. Бен улыбался.

– Отем Соммерс, ты мне нравишься. Я на протяжении многих лет не встречал такой искренней женщины. – Бен нахмурился. – Во всяком случае, надеюсь, что ты действительно такая. – Он подошел к дивану, который внезапно показался Отем маленьким. – У тебя найдется для меня подушка? И одеяло?

Отем принесла из спальни подушку с одеялом и положила их на край дивана. Когда Бен собрался в ванную, она дала ему одну из новых зубных щеток, которые держала на всякий случай, и дождалась его возвращения в гостиную. Увидев, что Отем до сих пор в вечернем платье, Бен остановился, не доходя до дивана:

– Если ты не хочешь предложить мне что-нибудь выпить на ночь, будем ложиться спать?

Отем быстро кивнула. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось выпивать в компании полуголого Бена Маккензи.

– Если тебе еще что-нибудь нужно…

Бен послал ей долгий чувственный взгляд, который не оставлял сомнений в том, что именно ему нужно.

– Да, еще кое-что…

Хрипотца в его голосе была опасным сигналом, но стоящая в дверях спальни Отем не могла заставить себя двинуться с места. Бен подошел ближе:

– Вечер Золушки был бы не закончен без поцелуя на ночь.

И прежде чем она сумела запротестовать, он наклонился и нежно прикоснулся губами к ее губам. Это должен был быть просто романтический поцелуй на ночь. И первые несколько секунд он таким и оставался. Губы Бена оказались мягче, чем выглядели. На них смешался вкус шампанского и шоколада. Отем собиралась отстраниться, прервать поцелуй, однако ее губы раздвинулись, позволяя его языку проникнуть внутрь. Горячая волна промчалась по всему ее телу. Бен притянул Отем к себе. Не отдавая себе отчета, она обняла его за шею и целовала в ответ с той же страстью.

У нее подкосились ноги. Тело обмякло, как переваренные спагетти, губы подрагивали от наслаждения, поддаваясь его умелому рту и языку. Он словно пил ее, пробовал на вкус. Кончиком языка он щекотал уголки ее губ, целовал ее снова и снова, углубляя поцелуй. Отем дрожала. У нее приятно заныли соски, и все тело словно казалось объятым огнем желания. Ее руки сами собой проникли под его рубашку. Отем почувствовала твердые мускулы Бена под своими ладонями, и прикосновение его пылающей кожи вернуло ей рассудок.

Она отскочила, словно ее обожгло, быстро забежала в спальню и захлопнула дверь. Прислонившись к стене, слушала, как колотится ее сердце, будто ей пришлось пробежать тысячу километров. Она еле держалась на дрожащих ногах. Господи, господи, ее никто никогда так не целовал, ни Стив Эллиот, ни этот хорек Ронни Хилсон. Неудивительно, что женщины буквально падают к ногам Бена. Боже мой, если он так прекрасно целуется, каков же он в постели?

Отем ужаснулась, поймав себя на этой мысли. Она больше не станет думать о Бене в сексуальном контексте. С его репутацией донжуана и ее печальной историей ошибок в выборе мужчин даже один поцелуй равносилен полноценной катастрофе. Отем сделала глубокий вдох и сосредоточилась на том, чтобы выбросить мысли о Бене из головы, особенно те, что каким-либо образом могли коснуться постели.

Через стену она слышала, как он возится в гостиной, раскладывая на диване подушку и одеяло. Конечно же он не ляжет спать в своих дорогих брюках. Она попыталась не думать о том, носит ли Бен трусы-боксеры или плавки.

Выпустив из легких воздух, Отем отклеилась от стены и изогнулась, расстегивая молнию блестящего платья на спине. Она сняла кружевное черное белье и черные чулки и влезла в широченную, длинную футболку с надписью «Скалолазы предпочитают быть сверху».

Ей больше нравилось спать в короткой розовой ночнушке, но, поскольку Бен Маккензи, который целуется лучше всех на свете, лежал прямо за стеной, этой ночью Отем предпочла надеть футболку.

– Не забудь оставить дверь открытой! – крикнул Бен из гостиной.

Отем распахнула дверь, готовя доводы, чтобы возразить, однако, слава богу, в комнате уже было темно.

– Вдруг во сне ты скажешь что-нибудь важное. Так я смогу услышать, – донесся его бархатистый голос со стороны дивана.

Конечно, Бен был прав. Он ведь поэтому и остался.

  37