Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
87 
– А вы говорите – амулет…
– Кто тут говорил про амулеты?
Роже. Мундир закопчен, лицо – как из печи вылез.
– Капитан?
– Все, поручик! Корабли кончились! – капитан смеется, запрокидывая голову. – Все, поручик! Все три! Остались только транспорта – их добивает Пальма!
– Могу вас поздравить капитан! А вот тут у нас все еще только начинается…
– Разве я могу пропустить такое зрелище?! Я привел своих канониров! Пятьдесят человек, остальные отбивают морскую пехоту. Те спрятались под стенами и пытаются бросать оттуда гранаты…
Господи, да ведь Роже оглушен! То-то он и говорит неестественно громко.
– Занимайте позицию у ворот, господин капитан. Долго ждать не придется…
Рванул воздух еще один залп. Все, больше не успеть…
– Примкнуть штыки!
Роже выхватил саблю. Покачнулся.
– Капитан, возьмите мой револьвер, – Марина протянула ему свое оружие. – Шесть выстрелов! Лучше, чем ваша сабля.
– А вы, мадам?
– У меня еще есть винтовка и двадцать патронов…
А пехота Корнуоллского полка уже бежала к воротам. Ударившие во фланг залпы заставили их изменить направление движения – около двухсот человек бросились к траншеям. Не очистив их, нечего было и думать идти дальше – постреляют в спину. Вскипевшая там схватка унесла жизни еще около сотни человек и задержала атаку еще на какое-то время. И это позволило стрелкам в форте выстрелить еще по разу.
– Вперед! В форт!
– Лейтенант! Сеньор лейтенант!
Иглесиас оторвался от прицела.
– Чего тебе?!
– Море! Вы посмотрите туда!
Одного взгляда было достаточно. Лейтенант отбросил в сторону свое оружие и бегом бросился к башне. Скорее! Поворот, еще один… вот и верхняя площадка. У орудия лежат артиллеристы. Один из них прислонился к лафету и морщась перевязывает плечо.
Иглесиас вскочил на парапет.
Флажков нет – но есть руки!
«Огонь! Огонь на меня! Превышение пятьдесят метров» – отсемафорил он.
Секунда… другая… ответ!
«Не разобрал ваш сигнал»
– Черт! Проклятый дым – он все закрывает!
«Открыть огонь. Как поняли?»
«Понял. Укажите цель»
«Огонь по мне. Превышение – пятьдесят метров. Заряд – осколочный»
«Понял – осколочный. Цель – не разобрал»
«Огонь! Цель – эта башня»
«Понял вас»
Иглесиас чертыхнулся, спрыгнул на площадку и наклонился к канониру.
– Вставай, тут сейчас будет плохо!
– Идите, мой лейтенант, у меня ранены ноги – не уйти.
– Экий ты невезучий! И плечо и ноги? Давай, держись за шею…
Они успели спуститься всего на пару пролетов – башня дрогнула! Катящиеся сверху камни сбили спускающихся по лестнице артиллеристов…
К-р-р-р-а-к!
И перед самой стеной форта встали дымные, подсвеченные изнутри красным, кусты разрывов. Много – несколько десятков. Разрывами накрыло почти все поле перед фортом. Часть ракет не перелетела стены и взорвались наверху, обрушив на головы солдат в красном водопад камней. Из амбразуры ударила картечь – артиллеристы противника ухитрились перезарядить пушку.
Это было последней каплей – солдаты бросились назад…
– Что это такое, мадам? – Лобанов опустил разряженный пистолет.
Марина щелчком загнала в винтовку последнюю обойму.
– Это? Осколочные ракеты, поручик… Хосе! Белую ракету! Прекратить обстрел!
А вот Роже прилетело еще раз – пуля пробила ему плечо. Нескоро он теперь сможет помахать саблей… Но в левой руке он сжимал револьвер с двумя оставшимися патронами и старался выглядеть воинственно. Получалось это не очень…
Поддерживаемый поручиком и девушкой-капитаном, он поднялся на вал форта. Внизу, занимая всю ширину фарватера, шли катера. С их палуб еще взлетали ракеты, они вели огонь по последнему транспорту и по отступающим пехотинцам противника – форт их больше не загораживал.
– Вот так, господа офицеры, – Котенок забросила за плечо винтовку. – Мы свое дело сделали…
3
Борт линейного корабля «Фермопилы», Гавань Ферроля
– Сэр?
– Да? – адмирал Басселард приоткрыл глаза. – Ох! Не вовремя я задремал… В чем дело, Мэйнард?
– Сэр, в гавань вошли… словом, вам надо это видеть, сэр!
Когда адмирал, кряхтя, выбрался на мостик, он понял – что именно так взволновало его вахтенного офицера.
Катера…
Те самые, что были в Портсмуте.
Но – не восемь штук, как говорил тогда Мэннинг.
Несколько десятков.
87 
