очень нудно 
167 
Сопернике… Наверное даже для меня самой эти странные отношения останутся загадкой. Ненависть, душившая меня столько лет, прошла, подмененная жалостью к этому сильному, надломленному мужчине. Но и простить я не могла. Феникс же преследовал еще одну цель — привязать стального асура к себе покрепче. Да, Хананель оправдал его надежды — рискнул всем ради моей жизни. Феникс должен быть доволен. Хотя и Эзиана, так когда-то звали молодое божество, нельзя осуждать — он не понаслышке знал, что такое потерять возлюбленного, сам многократно убеждался.
И уж если быть честной, Данте мог вырвать из меня эти воспоминания и чуждую сущность, но результат мог бы выйти неожиданный. Ведь это стальной асур вытащил меня из пекла Аидого Пламени.
Очень скоро я заметила — стоит мне уснуть этот трудогилик куда-то сбегает. Так что недосыпание ярко сказалось на кругах под глазами и общей вялости самого демона. Я еще из вредности ему и днем спать не давала, отчаянно пытаясь поймать ночью. Только ничего не выходило, Данте упорно продолжал усыплять меня с помощью колдовства, а сам заниматься другими делами. Уж лучше бы нормально спал ночью, а все дела делал днем, как нормальный человек… или асур. Но нет, ему обязательно надо было сторожить меня, как будто я задумала что-то плохое.
В нелегком деле поимки загулявшего женишка, помогла моя верная саламандра, единственная кто чихать хотел на запреты Данте. Как-то в одну из подобных ночей она таки умудрилась меня разбудить, за что я была ей премного благодарна в эквиваленте одного сладкого пирожного.
Накинув на плечи халатик, я вышла на балкон и начала поджидать своего благоверного. Саламандра свернулась клубочком на моих коленях и сладко посапывала.
Он пришел, когда небо уже понемногу начало светлеть.
Не обнаружив меня на обычном месте, демон обежал всю комнату и только потом догадался выглянуть на балкон, где я уже заняла выжидательную позу. Окинув меня взглядом, Данте понял что это не сулит ему ничего хорошего и недовольно поморщился.
— Что ты здесь делаешь, родная?
— Свежим воздухом дышу. А тебе что не спиться милый?
— Вот прогуляться решил.
— И где же ты гулял? — лилейным голоском пропела я. — Целых шесть часов. Наверное пришлось далеко уйти. Или не далеко? К любовнице бегал?
— Лилит! — широко раскрыл глаза красавец асур. — Как ты могла подумать?
— Тогда может расскажешь где еще ты мог пропадать каждую ночь?
Данте поглубже вздохнул и наверняка пришел к выводу, что отпираться больше не получиться. Догадливый он. Вместо лишних слов асур уселся на высокий парапет и просквозил меня взглядом.
— У меня слишком много дел. Эта война… политика. Везде такая неразбериха твориться. В Вольске твоем тем более. И если с твоими родственниками еще как-то можно договориться, остальные асур ни в какую слушать не хотят, слишком уж их Хананель напугал. Конечно твой брат помогает мне в меру возможностей, но и у него они не безграничны.
— С чего бы ему помогать тебе?
— По-родственному. Я вполне доходчиво объяснил ему что являюсь твоим супругом, а разрешение на брак выдал еще ваш батюшка. Оказалось он подозревал нечто подобное. Но ваши подданные слишком напуганы. Так что приходиться объяснять — асуры не такие кровавые монстры как видятся.
— И самое время для подобных доказательств — ночь, — сделала я выводы. — Представляю, что подумала бы я приди ко мне ночью такой типчик с рогами и хвостом убеждать что он вовсе не злой.
— Не утрируй, — засопел Данте, понимая что его версия разваливается.
— А как я еще должна понимать тебя? И эти твои шастанья по ночам. Тебе дня мало?
— Я не хочу оставлять тебя.
— А еще ты не хочешь ничего мне объяснять. Данте, пойми, я не маленькая. Таких дел натворила, что самой на луну выть хочется. Я хочу разобраться во всем. Раз и навсегда.
— Мы и сами не до конца понимаем что же произошло, — сдался он. — Разбуженное заклинание снесло вражеские ряды огненной волной. Но почему-то не тронуло не одного нашего человека или асура или эльфа, никого. А потом все закончилось. И ты умерла. Понимаешь, малышка, я чувствовал это. Чувствовал как тогда. Мне самому хотелось умереть. Зачем жить, если больше нет тебя. — Он замолчал, и с минуту думал. А потом поднял на меня свои нестерпимо тоскливые глаза. — Я знал что ты задумала. Знал, но ничего не смог сделать. Как дурак надеялся что это лишь моя разыгравшаяся фантазия, что ты не сделаешь, не посмеешь. А утром обнаружил пропажу твоего венца. Ты обманула меня как мальчишку, провела вокруг пальца, совсем задурив голову своими сладкими песнями. Ты меня чуть с ума не свела.
167 
