Последние отзывы

  13  

– Да, пожалуй, я должен с ними встретиться.

– И еще ты познакомишься с Эмброузом Фабером.

Странная нотка в ее голосе заставила Джона повернуться и спросить подозрительно:

– Рассказывайте худшее, мама. Кто такой Эмброуз Фабер?

– Кто такой Эмброуз Фабер? – повторила леди Эвелин. – Мальчик мой, неужели ты не знаешь, что Фаберы наши родственники? Да, неблизкие, но Руперт считал, что мы должны помогать бедным родственникам.

– То есть он из «заблудших овец»?

– Нет, конечно же. Он очень образованный и культурный человек. Руперт взял его к себе секретарем. И тебе он будет весьма полезен.

– Зачем мне секретарь? – удивился Джон. – Записать, какая часть замка развалится первой? – Он вздохнул. – Ну да ладно, сейчас я не буду об этом думать. Пойду в свою комнату…

– Ты хотел сказать «в королевские покои», – мягко поправила его мать. – Помни о герцогском чувстве собственного достоинства.

– Господи Боже, мама! Вы не лучше Джины.

– Кто такая Джина?

– Мисс Джина Уилтон. Это молодая женщина, я познакомился с ней в Портсмуте. Она живет тут неподалеку, и я подвез ее на экипаже.

– Красивая?

– Школьная учительница, – отрубил Джон так, будто это все объясняло. – К тому же слишком властная.

– О Боже! Значит, тебе она не подойдет.

– Не подойдет мне? – потрясенно повторил Джон. – Позвольте вас заверить, мама, у меня и в мыслях нет связывать себя с девицей, которая рта не может открыть, чтобы не начать командовать или давать советы относительно того, что ее никоим образом не касается.

– Как видно, бойкая особа, – с сомнением в голосе протянула леди Эвелин. – Возможно, она из тех «новых женщин», о которых сейчас столько разговоров, помешанная на эмансипации.

– Вот именно, – строго промолвил Джон.

– Это ужасно. Забудь о ней, дорогой, ты оказал ей любезность, и больше видеться с ней не обязан, чего, я не сомневаюсь, тебе самому не хочется.

Поколебавшись, он ответил:

– Вообще-то, мама, она завтра сюда придет.

– Какая бесцеремонность! Что, никак нельзя было от нее отделаться?

– Боюсь, что нет. Я пригласил ее.

– Но ты же сказал, что она не нравится тебе.

– Этого я не говорил.

– Ты сказал, она властная.

– Да, это так.

– Так, значит, это она заставила тебя пригласить ее.

– Не совсем. Вообще-то, это была моя идея. Завтра я пошлю за ней экипаж, – сказал Джон и почувствовал себя крайне неуютно, когда увидел, что мать смотрит на него, как на сумасшедшего.

Последовало долгое молчание, в течение которого на лице леди Эвелин сменились несколько разных выражений. Но она была слишком умна, чтобы позволить сыну понять, какие из мыслей взяли верх.

– Что ж, хорошо, милый, – сказала она наконец. – Полагаю, ты понимаешь, что для тебя лучше.

Джон покачал головой.

– Я начинаю думать, что я меньше всех понимаю, что для меня лучше. Наверное, нужно спросить мисс Уилтон, – сказал Джон, у которого уже голова начала идти кругом. – Она об этом знает все, и намного лучше меня.

Не став дожидаться, пока изумленная мать спросит еще что-нибудь, он поцеловал ее и поспешил уйти.

Зайдя в спальню и увидев, в каком плачевном состоянии находится комната, он пришел в ужас. Большая кровать с роскошной золотой отделкой и пологом из малиновой парчи одного с портьерами цвета некогда являла собою великолепное зрелище. Теперь же полог обветшал и местами прохудился до дыр.

К тому же на нем собралось изрядное количество пыли, подумал Джон, тронув полог и закашлявшись.

Просторная комната имела два больших окна и внушительных размеров камин, который, как знал Джон, создавал ужасные сквозняки.

Обои местами отстали от стен, деревянной обшивке давно требовался хороший ремонт, а все четыре кресла были поломаны. Ковер зиял проплешинами, а кое-где и дырами. Джон осторожно потрогал матрац. Ощущение было такое, будто он набит репой.

«Но он всегда таким был, – подумал Джон. – Портьеры всегда были потертыми, вот только теперь они начали разваливаться на куски».

На потолок он старался не смотреть, хотя тот весь был расписан фресками, изображавшими античных божеств и их спутников. Краснощекие херувимы гонялись друг за дружкой по немыслимо синему небу, нимфы кокетливо поглядывали на атлетически сложенных молодых богов. Пошлость всего изображения всегда приводила Джона в трепет.

Наконец заставив себя поднять взгляд, он снова содрогнулся. Утешало лишь то, что повреждения скрыли худших херувимов. По потолку через всю картину растянулась плесень.

  13