Последние отзывы

  48  

Это была большая комната с тремя окнами, около каждого окна было оборудовано сиденье; слегка наклонный потолок говорил о том, что мы находимся под самой крышей. Мой взгляд невольно упал на окна, заделанные решеткой, как по традиции полагалось в детской. Мой ребенок будет здесь в безопасности.

У окна стоял большой стол и около него — длинная скамья. Я подошла к столу. Он был весь изрезан и исцарапан. Наверное, не одно поколение Рокуэллов пользовалось им.

— Посмотри, — воскликнула тетя Сара. — Ты можешь прочитать это?

Наклонившись вперед, я разглядела имя Хагар Рокуэлл, вырезанное перочинным ножом.

— Она писала свое имя где только можно, — тетя Сара весело засмеялась. — Если пройтись по дому, заглядывая в шкафы и другие места, ее имя ты увидишь везде. Наш отец всегда говорил, что не Мэтью, а ей надо было родиться мальчишкой. Она вечно всех нас задирала… особенно Мэтью. Ее раздражало, что он был мальчиком. Ну конечно, если бы она была мальчиком… она бы сейчас жила здесь, не так ли?.. И Саймон тоже… Но, может быть, это и не совсем правильно… потому что он Редверз. Ах, дорогая, это слишком сложно, правда? Но сыном была не она, а Мэтью.

— Хагар — это бабушка Саймона Редверза? — спросила я.

Тетя Сара кивнула:

— Она уж его превозносит до небес… — Она приблизилась ко мне. — Ей хотелось бы видеть его здесь… Но теперь это невозможно, так ведь? Будет ребенок… да еще и Люк… и оба перед Саймоном. Сначала — ребенок… Мне надо запастись шелком.

— Вы хотите, чтобы мой ребенок появился на ваших гобеленах?

— Ты назовешь его Габриелом?

Я удивилась: мне было интересно, как она угадала мои мысли. Она глядела на меня изучающе, склонив голову набок. Сейчас она выглядела бесконечно мудрой, — иногда такое выражение встречается у простых людей.

— Но, может быть, будет и не мальчик… — возразила я.

Она только отмахнулась, как будто в этом уже не были сомнений.

— И никто ему не помешает, правда?

Вдруг она нахмурилась.

— Правда ведь? — повторила она.

— Если это будет мальчик, то он займет место отца.

— Но ведь отец его умер. Он покончил с собой… как говорят. Он действительно покончил с собой? — Она крепко схватила меня за руку. — Ты сказала, что он не мог этого сделать. А кто тогда это сделал? Скажи мне, прошу тебя, скажи?

— Тетя Сара, — торопливо прервала ее я, — когда Габриел умер, я была без ума от горя. Я, возможно, не знала, что говорила. Наверное, он все-таки покончил с собой.

Она выпустила мою руку и с упреком посмотрела на меня.

— Я разочаровалась в тебе, — сказала она, надувшись. Потом ее настроение резко изменилось. — Мы все сидели тогда за этим столом. Хагар была самой умной из нас и самой старшей. Теперь ты понимаешь, что было бы лучше… Тогда Саймон был бы… Хотя нашим воспитателям она не нравилась. Они любили Мэтью. А я была глупой. Плохо училась.

— Ничего, — успокоила я ее. — Зато вы прекрасно рисовали. И ваши гобелены будут висеть здесь спустя многие годы, когда нас уже не будет на свете.

Лицо ее просветлело. Потом она засмеялась.

— Я сидела вот здесь, Мэтью — вон там, а Хагар в конце стола. А наша воспитательница — всегда напротив нее. Хагар говорила, что будет сидеть во главе стола, потому что она самая старшая. У нее получалось все… кроме рисования и шитья. Вот здесь уж я была первой. Да, Хагар была сорванцом. Видела бы ты ее верхом на лошади! Она обычно ездила с нашим отцом верхом на охоту с собаками. Она была его любимицей. Однажды она забралась на окно, почти на самом верху монастырской башни. Сама слезть оттуда не могла, и пришлось послать туда двух садовников с лестницами… В наказание ее посадили на целый день на хлеб и воду и оставили одну в ее комнате, но ей было все равно. Она сказала, что ни о чем не жалеет.

Тетя Сара подошла ко мне поближе и прошептала:

— Она говорила: «Если хочешь что-нибудь сделать — делай, а потом думай о расплате, а если уже сделала то, что хотела, — тебе должно быть все равно, что тебе за это будет».

— У вашей сестры Хагар был очень сильный характер.

— Отец любил брать ее с собой, когда обходил поместье. Ему было жаль, когда она вышла замуж за Джона Редверза. Потом начались проблемы с Мэтью. Его отчислили из Оксфорда. Там была замешана какая-то девушка. Я помню тот день. Эта девушка приехала сюда повидать отца. Я за ними наблюдала, а они меня не видели; я слышала весь их разговор.

  48