Последние отзывы

  9  

— Еще чего! Ты мне по полной его сдашь. Наравне с другими девочками.

Позже, когда все успокоилось и, наконец, сели за стол, магиана, как строгая учительница, вновь подняла свой внимательный взгляд на меня:

— Кстати, Лилит, ты не поведаешь нам, почему не присутствовала на завтраке?

— Ну… я…

— До меня дошли слухи, что ты едва ли не полдня проспала. Неужели всю ночь повторяла задание перед экзаменом?

От ее нарочито мягкого, заботливого голоска у меня аж мурашки по коже побежали. Уж лучше бы побыстрей устроила взбучку, и дело с концом. Так нет, будем выеживаться перед гостями. Тьфу, заботливая наставница нашлась. Плеточку-то она всегда с собой носит.

Я молчала. Зачем оправдываться, говорить то, о чем мы обе и так знали.

— Ну?

Раз хочешь объяснений — изволь выслушать. Я разозлилась.

— Вы знаете, где я была. Сбежала, как и всегда это делала. И буду делать. — Сжав в руках чашечку с любимым какао, я подняла голову. — Оправдываться не буду. Запрещая, вы знали, что меня это не удержит. Так что вас смущает, магиана Консуэла? То, что я взломала ваши охранные заклинания, как бы вы их не заговаривали? Мелочь, меня такими не удержать. Я уже взрослая, так что пора прекратить этот фарс.

— Это не фарс, ваше высочество, — чуть заметно дернулась наставница. — Нельзя вести себя как девчонка, а потом надеяться, что к вам будут относиться как к взрослой. Что вы доказали этим побегом? То, что можете уйти без спроса? Так это мы все знаем. Может вы хоть раз докажете, что являетесь принцессой, а не проказливым сорванцом.

— Может быть. На той неделе. — Я ослепительно улыбнулась. — Сразу после экзамена. Нам вроде бы на какой-то бал придется ехать. Вот я буду себя хорошо вести. Обещаю! Не, ну правда!

— И позволишь нам себя прилично одеть? — лукаво сощурилась Симилла.

— Позволю, — обреченно кивнула я.

— И будишь стоять в стороночке, а не носиться по всему залу? — просияла Элька.

— Конечно!

— И без магии? — сощурилась Беатриче.

— Слово даю.

— Не верю, — округлила голубые глазки Присцила. — Только не ты, Лилит. Ты же и пяти минут спокойно не выдержишь без своего чародейства.

— Спорим?! — протянула я руку.

Сестренки озорно сверкнули глазками.

— Спорим! На что?

Я опустила руку и призадумалась. Чего бы захотеть?

— На желание?

— Пойдет, — Беатриче протянула мне руку. — Для каждой.

Пари заключено. Во что я опять вляпалась?

— Кстати, Лилит, раз ты вчера поздно пришла, — посмотрела на меня Консуэла, — может, видела Агриппу. Ночью я слышала ее рыданья.

— Видела, — скуксилась я.

— Ну-ка рассказывай, — взвилась мачеха. Как же ее двоюродную бабку обидели.

— Разбудила она меня своими нравоучениями. Как всегда кричит, руками машет. Вопит что-то типа: «Как не стыдно, принцесса, голубая кровь, а сама в гостиной на диванчике отдыхает. Не по порядку! Не по протоколу!» Что ей еще остается делать, кроме как кричать. Кстати, — обернулась я к нашим гостям, — Агриппа, это наш семейный призрак. Не одно поколение своими нравоучениями достала. Она же воспитательницей при жизни состояла, а потом один наш шкодливый предок так ее достал, что у бедняжки сердечный приступ случился. Но и после смерти она наше семейство в покое не оставила. Все так же воспитывает, правила и приличия разъясняет. Кого хочешь до заикания заговорит. Вот и меня заговорила. Я ей и ответила, что где хочу, там и сплю. Лучше бы промолчала. Агриппа разошлась. «Да что это такое, да как так можно? Совсем молодежь испортилась, мало того, что посреди ночи домой заявляется, так еще и в таком виде. И это принцесса, образец для подражания, что же тогда обычные люди вытворяют?» Ну, я ее и просветила, что образцом быть не могу по причине прогрессирующей наглости и острых приступов вредности, в купе с дурной привычкой влипать в нехорошие истории. Сама ведь знает, а все туда же. Ох и расшумелась она после этого. Кричит, ругается, говорит: «Совсем стыд потеряла, принцесса. Мало того, что посреди ночи заявилась в непотребном воде, так еще и в неприличествующей компании». Ну, я глазки округлила, так как вообще не помнила, как в замке оказалась. Вот меня бонна наша разлюбезная и просветила на повышенных тонах. «Черти, — говорит, — принесли». Я, если честно, сначала даже растерялась. Думаю, совсем наша старушка из ума выжила — чертей видеть стала. А может, это за ней из Тантраса прибегали. Только потом, после того, как я ей высказалась по этому поводу да еще грешницей заблудшей обозвала, до меня дошло о каких чертях она говорит. Призраки-то не имеют расовых понятий, ну черт и есть черт, а то, что это асуры, ей как-то по боку. Я, конечно, попыталась извиниться. Но только еще больше разозлила. Какой же она крик подняла! Говорит: «Не подобает приличной девице по ночам где-то шляться с четверкой не… вполне… благонадежных мужчин, — ну это я существенно смягчила эпитеты нашего полтергейста, она то выражалась куда более нескромными словами в адрес демонов. Где только таких набралась-то. Не иначе как у портовых грузчиков. — Да еще с рогами и хвостом». Не знаю, чего она к этому хвосту прицепилась, но особо ее возмущал именно он. Я, конечно, с ней согласилась, что не очень прилично получилось. «Ну и что? — сказала я ей. — Я вообще не слишком-то приличная особа. Так что это еще не самое страшное, что могу сотворить. А будешь возмущаться — рассею». Достала она меня, короче. Я ведь ничего такого не сделала. С чего на меня так-то орать? Да еще и асуров сюда приплела. Никакого такта у призрака. Так ведь и до скандала межрасового не далеко. Вот я ей и высказалась обо всем, что думаю по этому поводу. Вы меня в запале знаете — если понесло, никаким заклятием не остановишь. Я и толкнула речь на добрых пять минут о чересчур зарвавшихся призраках, их месте в королевском дворце и в воспитании подрастающего поколения. Да еще о смене моральных устоев за те сто лет, что ее нет в живых. А так же припомнила все те слухи о любовных похождениях нашей бонны при жизни, что ходили по дворцу. — Так же я имела наглости угрожать милой Агриппе, что если она и впредь будет доставать меня своей моралью, то я заведу любовника из числа все тех же чертей. Это я, конечно, погорячилась. У меня раньше и в мыслях такого не было. Все эти глупые подозрения. — Думаю, я во многом не права. Но зачем лезть к человеку в четыре часа утра со своими нравоучениями. Наверное, я ее обидела. Надо было быть помягче в выражениях. Ведь дошло до того, что я пересказала ей все те слова, что кричали нам артиллеристы, когда я крышу взорвала. Ну те, с фейерверками, помните? — посмотрела я на демонов.

  9