Последние отзывы

  105  

— Где это — здесь?

— В Серебряном граде. Это мой дом. Когда-нибудь он будет и твоим. Хочешь, я подарю его тебе.

— Зачем? — удивилась я, рассматривая раскинувшийся у подножья башни город.

— За тем, что мне хочется подарить тебе весь мир. Надо же с чего-то начинать. Я лишил тебя отчего дома. Так позволь мне дать тебе что-то взамен.

— Но зачем мне город? Мне нужен лишь дом.

— Я построю его для тебя, родная. В самом красивом месте, самый прекрасный дворец для самой чудесной царицы. Для тебя, Лилит.

— Я не царица, зачем мне дворец.

— Скажи лишь, чего ты хочешь, я все сделаю для тебя, моя девочка.

— Отпусти. Не терзай мою душу. Отпусти меня.

Он молчал. Приблизился, я чувствовала это кожей, провел рукой в миллиметре от моей щеки и тяжело вздохнул. Подойдя к невысокому парапету, мое ночное видение, мой сон, моя любовь, наконец, ответил:

— Никогда.

— Но ты обещал, — даже встала я, — все, что я захочу. Хотя о чем я, твои обещания ничего не значат. И никогда не значили.

— Нет, Лилит. Я действительно готов на все, но не проси об этом.

— А о чем другом я могу тебя просить? Другого мне ни надо.

— И меня тебе тоже не надо? — обернулся он. А толку-то, все равно не понять.

Я смутилась под его взглядом. Не могла сказать «нет».

— Где ты был, когда я нуждалась в тебе? Когда ты был нужен мне? И не только когда меня убили, а до этого. Все эти долгие дни, когда я сходила с ума, будучи не в силах разобраться в себе. Когда я чувствовала себя лишь потерянным ребенком, твоим ребенком. Кусочком твоей души.

— Ты так хотела остаться дома. Я не смел нарушить наш уговор и прийти за тобой раньше оговоренного срока. Хотя очень этого хотел, поверь мне. Ведь здесь я чувствовал себя твоей потерянной душой. — Он снова провел рукой по моей щеке. — Как жаль, что я не могу дотронуться до тебя. Иначе наваждение пропадет. Магия, которая приводит тебя ко мне. Моя маленькая Лилит, мой нежный ребенок.

Я почувствовала, как по щекам текут слезы.

— Ну, не плачь, не плачь, моя милая. Вот, держи. — Он положил на мою ладонь семечку в несколько сантиметров длинной. — Посади ее там, где тебе будет хорошо, там, где ты захочешь построить свой дом.

— И что будет?

— Увидишь. Скоро рассвет, — кивнул мой возлюбленный на восток, где начали прорываться первые лучи. Как быстро! — Наш сон закончится, и я снова потеряю тебя.

— Но будет ли новый?

— Если ты позовешь. Тебе стоит только сильно захотеть и позвать меня.

— Как? Каким именем?

— У нас в таких случаях говорят Хабиби. — Он улыбнулся. — Позволь мне…

Склонившись, он едва коснулся моих губ.

И все исчезло.

Сколько я лежала в полной темноте, не знаю. Просто в какой-то момент поняла — надо открыть глаза. Все тот же луг, тот же мох. А я другая.

Словно между мной и былой болью опустилась ширма, не отсекая, а просто давая дышать спокойно. Между мной и прошлыми обидами появился кто-то, раскрывший крылья.

По коже прошел холодок, и я оглянулась.

На меня смотрели золотисто-карие глаза Калгна.

— Ведьма, — то ли уточнил, то ли позвал он. Кто их знает, единорогов?

— Согласна, — пожала я плечами, не желая отпираться. На утреннем солнышке лежать было более чем хорошо. Перевернувшись на бок, я с удовольствием подставила ему свое лицо. Может загар возьмется.

— С чем?

— Что я — ведьма. А у вас есть что еще мне предложить?

— Я пришел, чтобы проводить тебя на сбор табуна. Мы хотели поговорить с тобой.

— А он никак сюда не… Понятно, — скривила я губы, заметив обалдевшего от такой наглости единорога. — Мне надо принять ванну, выпить чашечку… — Хихикнув, я посмотрела на Калгна. — А это занятная мысль. Где у вас тут можно искупаться, чтоб вода была потеплей?

— Нас ждут, — нажал единорог.

— А утренняя ванна — нет. Не помывшись, никуда не пойду.

С самой недовольной миной, какую только можно сделать на лошадиной морде, Калгн проводил меня к небольшому источнику, из которого била теплая минеральная вода. Обрадовавшись, я плескалась в нем минут десять, смывая дорожную пыль, пот и остатки дождя. От полезностей, содержащихся в этой воде, кожа порозовела и стала куда более нежной. Что ж, я ведь женщина и могу побаловать себя таким удовольствием.

Единорог уже нетерпеливо переступал с ноги на ногу, а у него их не в пример некоторым — четыре. Мне все же пришлось выйти. Не утруждая себя такими формальностями, как одежда, я вернулась на полянку. Одеваться не хотелось, но пришлось, все-таки мероприятие намечается. Так как выбор был не большой, хм, мягко сказано, пришлось сооружать выходной наряд из того, что есть. Неизвестно как оказавшаяся в моих вещах белая ночная сорочка с оборочками пошла в дело. Сделав по бокам два разреза, я получила удобную вещь. Дело завершил длинный витой шнур от какой-то мебели, которым я по случаю побега перевязывала свои вещи. Подвязавшись им под грудью, я добавила тот ненавязчивый шик, которым в свое время так гордилась моя мачеха. И демонстративно вынула из-за пазухи оба кулона — золотую звезду и четырехлистник. Калгн покосился на них, но промолчал.

  105