Глава 12

Лекси думала, что все снова встанет на свои места, когда она вернется в маленький городок Девон. Буря эмоций, переполняющих ее, утихнет, и жизнь снова будет размеренной и спокойной. Теперь Ксенон ее не потревожит. Но она сильно ошибалась.

Последний луч света погас в ее мире, и Лекси осталась блуждать в абсолютной темноте. Ее повседневные дела, которые она полюбила, стали казаться никчемными и бесполезными, каждый день длился мучительно долго, а когда она наконец ночью добиралась до кровати, лежала до самого утра без сна. Даже ювелирное дело, от которого Лекси получала столько удовольствия, потеряло былую прелесть. Вдохновение покинуло ее, теперь она часто бездумно смотрела на кусочек необработанного серебра и не знала, что с ним делать. Раньше в ее голове сразу бы появились яркие образы и идеи, а теперь внутри осталась только всепоглощающая пустота.

Лекси скучала по Ксенону. Конечно же она знала, что так получится, но не предполагала, насколько сильным и безумным будет ее желание увидеть его. Ксенон погрузил ее в свой мир, показал, насколько прекрасной может быть жизнь с ним, и теперь Лекси осталась наедине со своим всепоглощающим желанием.

Господи, как же ей хотелось быть с Ксеноном. Но она не могла разрушить его жизнь.

Лекси покинула остров Родос с тяжелым сердцем. Перед отъездом она зашла в комнату бабушки Ксенона и поцеловала ее в щеку на прощание. Также она попрощалась с Мариной, которая смотрела на нее в полном замешательстве, но хорошие манеры не позволили ей открыто спросить, почему Лекси так внезапно уезжает.

Ксенон лишь легко поцеловал жену в обе щеки, затем закрыл дверь машины, которая должна была доставить Лекси в аэропорт. И такое его поведение было гораздо тяжелее принять, чем если бы он рассердился и отказался бы с ней прощаться. Но нет, Ксенон скрылся за маской официальности, даже умудрился натянуто улыбнуться, хотя ему не удалось скрыть гнев во взгляде.

Лекси внезапно осознала, что последним ее воспоминанием о любимом будет то, как он без всякого чувства поцеловал ее, как мог бы поцеловать в щеку любую знакомую при встрече. В последний момент она спросила, как можно связаться с Джейсоном, и, к ее удивлению, Ксенон незамедлительно объяснил ей.

Виноградники находятся в настоящей глуши, где нет ни телефона, ни электричества, поэтому Лекси может только написать письмо.

И Лекси недолго думая сделала это. Она писала своему брату несколько раз. Это были длинные письма, в которых она пыталась сказать, что счастлива, а было совсем не просто. Лекси очень гордилась тем, как Джейсон изменил свою жизнь. И эти слова шли от самого сердца.

В ответ она получила несколько старых, потертых открыток, которые были сделаны много лет назад, когда фотографии только-только начали появляться. Сообщения Джейсона были радостными, но немногословными:

«Здесь просто восхитительно!» и «Лучшее время в моей жизни».

Лекси осознала, что очень скучает по Джейсону, и написала ему об этом в своем следующем письме, надеясь, что мотивы, которые ею двигали, не были эгоистичными.

Одним пасмурным ноябрьским днем Лекси налила горячий чай, когда услышала шаги по гравию перед домом. На этот раз она была внимательной и сразу обратила внимание на звук. Это был не ее муж.

Лекси открыла дверь и сначала не узнала мужчину, который стоял перед ней с рюкзаком на спине и в слишком тонкой для такой погоды куртке. Его волосы были светлыми, выгоревшими на солнце, кожа сильно потемневшей, он был высоким и накачанным. Мужчина выглядел как-то знакомо…

– Джейсон? – удивленно произнесла Лекси. – Джейсон, это правда ты?

– Тебе пора купить себе новые очки, сестренка. Конечно же это я! – Он засмеялся, скинул с плеча рюкзак и крепко-крепко обнял ее.

– Тебе лучше зайти.

– Попробуй остановить меня, – сказал он, затем нахмурился. – Лекси, ты выглядишь слишком худой.

– Глупости. – Она закрыла за ними дверь, затем повернулась к нему с улыбкой: – Ты голодный?

– Я успел только позавтракать.

Поедая грибное ризотто, Джейсон рассказал сестре обо всем, что с ним случилось. Как ему нравилось работать на воздухе.

– Жизнь стала такой интересной, Лекси, – говорил он, отправляя в рот большие куски чесночного хлеба. – Виноделие – это сложный процесс, а у греческого вина огромный потенциал, чтобы занять достойное место на рынке, такое случилось с австралийскими винами десять лет назад. И Ксенон очень доволен тем, как я работаю. Даже больше, он предложил мне постоянное место на виноградниках. И это как раз то, чем бы я хотел заниматься.

  42