Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
71 
– Потому что... Я не просто ушел из армии. Почетная пенсия – только видимость. Герцог мне не поверил.
– И тебя это грызет, – Анри вздохнул. – Так чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы герцог вновь стал доверять мне. И тогда... все будет, как должно быть.
Камилла сделала шаг назад, потом еще один, потом побежала по коридору. Только взлетев по лестнице на второй этаж, она остановилась. «Я хочу, чтобы герцог мне поверил».
«Ты хочешь вернуться на службу. Только этого ты хочешь. Ты стремишься к этому».
Камилла разделась сама, не стала вызывать горничную. Теплое одеяло не грело совсем, озноб щекотал нервы. «Вот я и снова попалась. Вот опять я люблю человека, а он жаждет славы, войны... Мужские игрушки».
Камилла то проваливалась в сон, то просыпалась. Утро наступило, но Тео так и не пришел. Значит, судьба. Или не судьба. Он уедет, уйдет на войну. Зачем ему ее любовь? Пусть все будет, как есть. Хотя бы пока оно есть, пока не кончилось.
«И я завтра же скажу ему об этом. Никаких неясностей – как я и хотела... Только немного не так. Я не стану говорить ему о любви, не стану привязывать, а он не сможет причинить мне боль, как Франсуа. Лучше мы останемся свободными».
В один прекрасный вечер, спустя месяц после приезда компании в Париж, Виллеру стоял у окна малой гостиной и ждал аббата. Анри опаздывал. Они договорились сегодня посетить парочку таверн. Теодор позвал слугу и приказал сообщить ему, когда Анри появится, а сам направился в библиотеку взять что-нибудь почитать.
За прошедшие недели ничего не изменилось. Что думает об их отношениях госпожа де Ларди, Виллеру не знал. Камилла наслаждалась ночами и днями, проведенными в его обществе, но вполне ясно объяснила ему, что на большее рассчитывать не стоит. Теодор смирился: все равно он уедет при первой возможности, как только удастся поймать предателей. Война – его жизнь – манила к себе.
Выбрав книгу, шевалье расположился в кресле, уютно скрывавшемся в алькове, и погрузился в чтение. Не прошло и нескольких минут, как в библиотеку кто-то вошел. Теодор хотел было встать, но не успел. Горячий шепот заставил его замереть.
– Ах, Анри! Что мне делать? – Виллеру с удивлением узнал голос герцогини де Лонгвиль.
– Анна, милая, – ответил Вильморен. – Это чудесная, пусть и ошеломительная новость!
– Что? Анри, ты не понимаешь? Я беременна, это точно, опытная повивальная бабка сегодня это подтвердила.
– Я рад.
– Рад? – Герцогиня всхлипнула. – Это твой ребенок!
– Я понимаю. Я рад.
Зашуршало платье, видимо, аббат привлек герцогиню к себе.
Виллеру старался не дышать. Было бы чудовищно обнаружить себя в такой момент.
– Ох, Анри! Так что же мне делать?
– А чего ты хочешь? – Голос Вильморена был полон нежности.
– Я? Я хочу тебя... И твоего ребенка.
– Значит, все так и будет. – Звук поцелуя. – Я никогда тебя не оставлю.
– Правда?
– Да, я люблю тебя.
– Ах, Анри!
– О, Анна...
Спустя несколько минут, показавшихся Теодору вечностью, парочка удалилась. Виллеру отложил книгу, но уйти не спешил, не хватало еще столкнуться на выходе с Вильмореном. Дверь в библиотеку снова хлопнула. Да что же это такое? Теодор замер, но спустя мгновение понял, что это Камилла. Госпожа де Ларди напевала песенку, выбирая книгу.
– Гм... – кашлянул Виллеру, обозначая свое присутствие.
Камилла повернулась к нему.
– Тео, что случилось, на тебе лица нет!
– Э-э... – замялся Теодор.
– Что? Что случилось?
Виллеру не знал, что сказать, но тут вырвалось само:
– Герцогиня и аббат де Вильморен...
– О! – Камилла ехидно улыбнулась. – Прозрение?
– Больше. Я... я собственными ушами услышал.
– Как?
– Они меня не заметили, как и ты сейчас.
– О... И поэтому ты потрясен до глубины души? Теодор нахмурился, не зная, как реагировать-. Камилла, кажется, знала обо всем и одобряла происходящее.
– Такты все знала! И молчала... Камилла хмыкнула.
– А ты бы на моем месте послал гонцов с вестями по всем окрестностям? Вы когда-нибудь слышали о женской солидарности, шевалье?
– Полагаю, солидарность не только женская. Аббату ты тоже помогаешь.
– Конечно, и горжусь этим. Неужели ты думаешь, что, когда у Анри появилась надежда на счастье, я стану ему препятствовать? Моя же дорогая кузина... Ты же видишь, что за человек ее муж...
– Да, конечно, но...
– Никаких «но», – отрезала Камилла.
– Я понимаю. Да. – Теодор потер висок. – Не мне их осуждать. Я сам не без греха.
71 
