Последние отзывы

  52  

— Но если так, — возразила Синтия, — вы подумали о последствиях? Подумали ли вы об унижениях, оскорблениях, которые вам придется выносить постоянно, всегда? Подумали ли вы о тех, кто любит вас, о позоре и несчастье, которое вы на них навлечете? Вы подумали о своем отце?

Микаэла как-то странно взглянула на Синтию.

— О моем отце? — проговорила она.

— Да, — откликнулась Синтия. — Отец любит вас, Микаэла, сможете ли вы причинить ему такое горе и зло?

— Мой отец! — повторила она насмешливо. — Милая Синтия, вы исполнены благих побуждений, но вам известно так мало. Что сделал для меня мой отец? Вы знаете хоть что-нибудь о том, какой была моя жизнь до приезда в Англию? Знаете ли вы, сколько унижений я пережила с самого раннего детства? И все из-за моего отца, моего доброго отца, который, судя по вашим словам, любит меня!

Синтия застыла от изумления, а Микаэла продолжала:

— Вам никто не говорил правду, а он в особенности! Он восхищается вами и глубоко уважает вас, а потому не посмеет вам сказать, что я рождена вне брака.

— Микаэла! — воскликнула в ужасе Синтия.

— Да, это правда, — сказала Микаэла. — Из-за его беспечного увлечения, минутного восторга, по сути дела ничего не значивших в его жизни, я долгие годы страдала от стыда. Того самого, о котором вы сейчас так убедительно рассуждаете.

Представьте себе, Синтия, каково это — не иметь ни отца, ни матери? Когда тебя растят, все время стараясь скрыть сам факт твоего существования? Бабушка и дед были привязаны ко мне и добры, но вечно боялись, да, боялись — как бы люди не стали спрашивать откуда я взялась.

— Бедное дитя! — прошептала Синтия.

— Наверно, я была чересчур ранима, — продолжала Микаэла, — но все мое детство, как только поняла тайну своего происхождения, я хотела умереть. Не потому, что так уж тяготилась своей долей, а потому, что они — мать и дед с бабушкой — так всего этого стыдились! И теперь, я должна отказаться от счастья, — а я счастлива впервые в жизни — ради отца? Одно лишь могу сказать в его защиту, — продолжала Микаэла уже спокойнее и мягче, — он не знал о моем существовании. И когда узнал, сделал все, чтобы загладить свою вину, но раны многих лет за несколько месяцев не залечиваются, слишком глубока обида.

— Вы были предельно честной, Микаэла, — сказала Синтия, — но вы забыли об одном. Что если у вас будут дети?

Воцарилось неожиданное молчание. После долгих минут Микаэла заговорила:

— Никогда, — сказала она. — Я буду принимать все необходимые меры.

— Это не так просто, как кажется, — вздохнула Синтия. — И еще одно обстоятельство, Микаэла. Вы сказали, что жена Хью не хотела детей, и ей не разрешено было иметь детей. И с вами он должен будет пережить такое же разочарование?

— Не разговаривайте больше со мной! — истерически вскричала вдруг Микаэла. — Зачем вы пришли сюда? Я знаю, я поступаю правильно. Я люблю Хью, а он меня — ничто другое не имеет значения. — Она бросилась в кресло.

Синтия подошла к ней.

— Микаэла, — произнесла она спокойно, — будьте честны. Может ли любовь мужчины и женщины быть поистине счастливой без ее самого высокого воплощения — собственного ребенка?

— Замолчите, я не желаю вас слушать! — закричала Микаэла в ярости.

Она вскочила и заметалась по комнате, как раненый зверь.

— Что же мне делать? — взывала она. — Что делать? — Микаэла задавала этот вопрос себе. Она отчаянно боролась с собой. А Синтия безмолвно ждала.

Наконец, Микаэла немного успокоилась. Бледная как полотно, она, опустив глаза, произнесла:

— Хорошо. Я не уеду с Хью, но я должна сначала его увидеть.

Слова эти были произнесены твердо и спокойно. Синтия на мгновение даже усомнилась в услышанном.

— Вы действительно так решили, Микаэла? Вы вернетесь домой?

— Я вернусь в «Березы», — глухо проговорила Микаэла. — У меня нет дома. Не надо больше об этом. Я дала вам слово. А теперь идите, скажите отцу, чтобы встретил меня через час — где угодно, можно в отеле Риц. Только уходите, я больше не вынесу.

Синтия вышла из квартиры и спустилась на лифте вниз. Дворецкий отворил перед ней входную дверь.

Роберт ждал за рулем. Синтия села рядом. Пепельница была полна окурков. Роберта терзала страшная неизвестность.

— Как?

— Она встретится с вами в Рице через час, — ответила Синтия и добавила, — поезжайте отсюда прочь скорей.

  52