Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
30 
– Проклятье, Калеб! Тебе не нужна правда!
– Где? – повторил он.
У него, конечно, были знакомые женщины – просто знакомые. Мужчины и женщины могут дружить, не вмешивая в отношения секс. Но как мужчина мог жить рядом с такой женщиной и не хотеть ее? Не желать прикоснуться к ней?
– Он спал на диване, там же, где и ты. Мы называли эту комнату трансформером – универсальной спальней-гостиной.
– Мы… – протянул он.
Она повернулась к нему. Ее глаза блестели от гнева… Или от слез?
– Мы, – отрезала Сейдж. – Именно. Потому что для меня Дэвид был даже больше чем другом. Он стал моей семьей, моим братом. Он всегда был готов помочь мне, всегда… пока однажды ночью его не сбила машина.
– Черт возьми, – глухо пробормотал Калеб. Он потянулся к Сейдж, однако она отстранилась:
– У нас с Дэвидом не было сексуальных отношений. И не могло быть. Он гей!
– Гей? – пробормотал Калеб.
– Гей. – Сейдж вытерла слезы и смерила его таким взглядом, который ему никогда не забыть. – А ты – стопроцентный болван!
Она вышла из кухни, хлопнув дверью. Калеб не сдвинулся с места. Он не смог бы это сделать, даже если бы в окно влетела граната.
Дэвид Колдуэлл никогда не был любовником Сейдж.
А он, Калеб Уайлд, был. Да. Верно. Он болван.
И даже больше того.
Он… он…
Калеб упал на стул.
Он… о боже!
Он станет отцом.
Глава 8
Сейдж захлопнула дверь ванной. Ей было трудно дышать. Она не знала, кто из них больший дурак – она или Калеб.
Ему не пришло в голову задать хоть один вопрос о той ночи.
Впрочем, с какой стати? Она встретилась с ним в девять часов. Привела к себе домой в десять. Переспала с ним через час после того, как прошла мимо гостиной, думая, что он спит…
Или, возможно, надеясь, что не спит.
Не важно. У них был секс. Вот и все. Это ничего не значило для него и, конечно, ничего не значило для нее…
Ложь. Ложь. Ложь! Это означало многое. По крайней мере, она в это верила.
И теперь она носит его ребенка.
Боже, какая путаница!
Двадцать четыре часа назад, войдя в номер отеля и увидев Калеба, Сейдж решила, что ничего хуже случиться не может.
Как бы не так!
Зачем она сказала ему правду? Вчера она не колебалась. Ложь казалась естественной, как дыхание. «Нет, – сказала она, – не от тебя».
Так что же изменилось?
Неожиданно она оказалась неспособна держать язык за зубами. То, что она призналась Калебу, все осложнило.
Ничего хорошего из этого все равно не выйдет, уж ей ли не знать? Она повторяла историю своей матери: встретила парня, занялась с ним сексом, забеременела – залетела, если использовать терминологию мамы.
Сейдж посмотрела на себя в зеркало. Вот она – женщина, которая принесет в этот мир ребенка с клеймом незаконнорожденного…
Это устаревшая точка зрения. Но не для нее. Сейдж выросла в маленьком городке с консервативными взглядами, с матерью, неспособной оставить позади свое прошлое.
В глубине души Сейдж надеялась, что, услышав правду, Калеб скажет… Что?
Он признает, что ребенок его? Возьмет на себя роль отца? Ну, хотя бы частично. Выходные, пара недель летом. Туристические походы или походы на концерт. Совместные прогулки время от времени. Главное – чтобы, когда другие дети будут говорить «вот мой отец», ее ребенок не стоял бы потупив глаза.
Сейдж опустилась на закрытое сиденье унитаза. Ей нужно сконцентрироваться на ежедневных проблемах. Найти квартиру. Найти работу…
Она не знала, кто ее отец. Не знала даже имени. В их доме не было ни одной его фотографии. Зато все детство Сейдж выслушивала постоянные причитания матери, как была загублена ее жизнь.
– Он был обманщиком, – говорила та, – как и любой мужчина, готовый сказать что угодно, лишь бы залезть к тебе в трусы. И любая женщина, поверившая этой лжи, не заслуживает счастья.
Это было циничное определение сильного пола. Но оно оказалось эффективным.
Сейдж видела множество тому подтверждений, начиная со старших классов, когда девочки теряли голову от мальчиков, лгущих им, и заканчивая молоденькими актрисами, которые влюблялись в продюсеров, клявшихся сделать их звездами.
Что же касается секса…
Сейдж пробовала. Однажды. В первый год жизни в Нью-Йорке – в основном потому, что ей надоело слушать рассказы знакомых девчонок о том, как это здорово. Но вышло совсем не здорово, и она никогда не повторяла опыт…
До той самой ночи, три месяца назад, когда оказалось, что с подходящим мужчиной секс может быть совсем другим. За исключением того, что Калеб оказался из тех типов, которых описывала ее мать, которым, кроме секса, ничего не нужно.
30 
