Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
29 
Они подошли к платформе.
Теперь Орина заметила за спиной католического священника небольшой алтарь.
На нем стоял плоский камень.
Девушка знала, что это — камень Посвящения.
Он есть у всех пастырей-миссионеров.
Ее отец однажды направил одного из них в леса на северо-западе…
Там не было церкви для местных жителей, и они полностью полагались на приезжих священников.
Орина и Хуарес предстали перед алтарем.
Люди вокруг замолчали.
Они затаив дыхание внимали священнику, проводившему службу, — сначала на испанском языке, потом на латинском.
Впервые в жизни Орина услышала имя человека, за которого выходила замуж.
Алексис Луис взял ее в законные жены и надел кольцо ей на палец.
Орина не удивилась, что он заранее приготовил кольца.
Она только подумала, что ему повезло и кольцо оказалось ей впору.
Они опустились на колени, и священник благословил их.
Потом Хуарес встал и увлек за собой Орину на противоположный край возвышения. Там их ждал индейский жрец — высокий морщинистый старик с ясными глазами.
У него был тихий и глубокий голос.
Хуарес синхронно переводил ритуальные слова.
— Босиком ходящие по земле с лицами, поднятыми к солнцу, мужчина и женщина встретили друг друга под Утренней Звездой и стали частью друг друга.
Его речь была так красива, что Орина невольно заслушалась.
Старик тем временем продолжал:
— Подними свое лицо и скажи: «Этот мужчина — мой Дождь с небес».
Помня, что Кецалькоатль — Бог Дождя, Орина повторила слова жреца.
Тот перевел взгляд на Хуареса.
— Опустись на колени, тронь землю и скажи: «Эта женщина — моя Земля».
Хуарес опустился на одно колено и, положив ладони на землю, произнес:
— Эта женщина — моя Земля.
Потом он встал, и индеец указал на Орину.
Она стала медленно повторять за шепчущим Хуаресом:
— Я, женщина… целую ступни мужчины… дарую ему силу… и мы будем… вместе в сиянии Утренней Звезды.
— Ты должна встать на колени, — едва слышно промолвил Хуарес.
Ей очень хотелось проигнорировать его слова, но она спиной ощутила волнение толпы сзади и каким-то шестым чувством поняла, как много для них значит эта церемония.
Вернее, она ощутила это сердцем.
Хотя совершать такой обряд без любви ей казалось кощунством, она все-таки опустилась на колени и склонила голову.
Глаза ее были закрыты.
Конечно, она не целовала его начищенные ботинки; она поступила подобно французу, когда тот целует руку женщине.
Потом Хуарес коснулся ее волос и медленно сказал по-английски:
— Я, мужчина, целую брови и касаюсь головы этой женщины. Я буду ее миром и ее спасением, и мы будем вместе в сиянии Утренней Звезды.
Затем он поставил Орину на ноги и коснулся губами ее лба.
После этого жрец положил руку Орины на глаза Хуаресу, а его руку на ее глаза и произнес:
— Этот мужчина с его телом и со Звездой его формы повстречал эту женщину с ее телом и со Звездой ее формы, и они едины, и Кецалькоатль благословляет их и соединяет их с Утренней Звездой.
Как только Хуарес перевел последнее слово, он убрал свою руку с глаз Орины, и она убрала свою.
Последние лучи солнца скользнули по небосводу и исчезли за горизонтом.
Великое волшебство предстало перед всеми.
Орина видела его, чувствовала его каждой клеточкой своего тела.
Как будто все вокруг тоже почувствовали это, и в вечернее небо взлетела песня, подхваченная одновременно всеми индейцами.
Жрец воздел руки к небу, словно прощаясь с закатившимся солнцем.
И тотчас в сумраке зажглась первая звезда.
Хуарес повернулся к Орине и взял ее за руку.
Когда они спустились вниз и пошли обратно к пещере, люди вокруг, казалось, обезумели.
Они танцевали, кричали, пели, поднимая вверх руки.
Орина не сомневалась: если бы вместо высушенной земли вокруг здесь росли цветы, люди бросали бы их под ноги молодоженам.
Но вот они подошли к ступенькам.
Хуарес медленно поднимался, оборачиваясь и махая толпе, гудящей внизу.
Волнообразно от нее взмывали вверх возгласы восторга.
Люди были счастливы за своего Сото Dios.
Орина и Хуарес еще долго стояли на последней ступеньке, улыбаясь и приветствуя народ.
Наконец Хуарес увлек ее в пещеру.
В их отсутствие там накрыли стол.
На нем стояли четыре зажженные свечи, освещавшие расставленные кушанья и бутылку странного прозрачного вина.
29 
