24 
Я как раз проезжала недалеко от того трактира, где впервые увидела его с мисс Гилмор, когда он нагнал меня.
– Здравствуйте, – произнес мистер Фезерстоун. – Вот так неожиданность.
– Я уже еду домой.
– Похоже, это ваш обычный маршрут, когда мы встречаемся. Как бы то ни было, вы, кажется, не спешите.
– Мне не хочется задерживаться.
– Я знаю, у вас много неотложных дел, но, может быть, хотя бы раз уделите мне немного времени? Не хотите ли подкрепиться? В этом трактире мы с вами впервые встретились, так что и повод подходящий, не правда ли?
Я заколебалась. Быть может, я вела себя неразумно. Я была так груба с ним, а это не красит. Да и потом, что плохого в том, чтобы выпить кубок сидра? Возможно, мне удастся как-то донести до него, что я предпочитаю гулять в одиночестве.
И я согласилась. Мы спешились и вошли в трактир.
Сели за тот самый стол, за которым он сидел с мисс Гилмор.
– Наши новобрачные скоро вернутся, – сказал он, когда принесли сидр. – Ваше здоровье и счастье, мисс Анна Алиса.
– Спасибо, и ваше.
– Я рад, что вы желаете мне добра, потому что, мне кажется, мое будущее существование будет зависеть от вас.
– Вы меня удивляете, мистер Фезерстоун.
– Вы удивлены лишь потому, что столь очаровательно невинны. Вы еще стоите на пороге жизни.
– Меня довольно сильно раздражает, когда люди указывают мне на мою молодость. Я не так уж молода.
– В самом деле. Вам, насколько мне известно, скоро исполнится семнадцать. Когда это случится? В славный день двадцать первого мая?
– Откуда вы знаете?
– Как говорят, одна птичка на хвосте принесла.
– Птица эта, я думаю, не такая уж маленькая. Вам рассказала мисс Гилмор.
– Мисс Гилмор более не существует. Есть счастливая миссис Мэллори. И вам не нужно раздражаться от упоминания вашей молодости. Молодость – это самый драгоценный подарок, который дают нам боги. К сожалению, он недолговечен. Очень жаль, правда?
– Я совсем не против быть немного постарше, уверяю вас.
– Все мы хотим быть постарше, когда молоды, так же как хотим быть моложе, когда стареем. Такова извращенная природа человека. Но к чему эти обобщения? Я хочу поговорить о вас.
– Боюсь, вы выбрали не самую интересную тему.
– Это увлекательнейшая тема, – возразил он и задал вопрос, который заставил меня вздрогнуть. – Что вы думаете обо мне?
Я покраснела. Разве могла я ему рассказать, что действительно о нем думаю? Я попыталась подобрать слова.
– Мне кажется, что вы очень… проницательны.
– О, спасибо. Что еще?
– Думаю, вы многое повидали.
– Проницательный, видавший виды человек. Неплохо для начала. Что-нибудь еще?
– Я не могу понять, почему вы меня преследуете.
Он рассмеялся.
– Хотите, скажу, что я думаю о вас?
– Меня это не особенно занимает.
– Вы взрослеете и не всегда говорите правду. Все хотят знать, что о них думают другие. Но я вам в любом случае скажу. Я думаю, что вы очаровательны.
Могу поклясться, я тогда покраснела до корней волос.
– И, – продолжил он, – я говорю правду.
Я попыталась изобразить безразличие.
– Теперь я буду говорить правду, – сказала я. – И я скажу, что вы, я в этом не сомневаюсь, многих людей моего пола находите… очаровательными.
– Вы догадливы. Я не стану этого отрицать.
– Это было бы бесполезно.
– И этого не будет, раз мы начали говорить правду. Но, – прибавил он, – вы из них самая очаровательная.
Я посмотрела на него с нескрываемой насмешкой.
– Прекрасный был сидр, – произнесла я. – Благодарю вас. Мне правда пора.
– Мы только что зашли.
– Чтобы выпить кубок сидра, много времени не нужно.
– Но смотрите, я еще не допил.
– Вы можете это сделать и без меня.
– Я не позволю вам возвращаться домой одной.
– Я одна из него вышла.
– Интересно, что скажет о ваших прогулках ваш отец, когда вернется?
– Он будет слишком занят своей новой женой, чтобы думать обо мне.
Его рука протянулась над столом, и я не успела отодвинуться. Он ласково сжал мою кисть.
– Так вы… ревнуете?
– Вот уж нет.
– Считается, что мачехи обычно настроены против неродных детей.
– Я бы не стала судить об этом заранее. У меня мачеха появилась всего десять дней назад, и то все это время она была в отъезде.
– Еще говорят, что браки – штука заразительная.
Я пожала плечами и, сумев наконец высвободить руку, встала.
– Вы настаиваете? – спросил он.
24 
