Последние отзывы

  51  

Хафиза уложила заплетенные косички в сложную прическу и прикрыла шелковым платком. Злата молчала, пытаясь осмыслить сказанное, и задумчиво кивнула:

– В чем-то ты права. Даже если мне удастся сбежать, моя жизнь кончена. Отец примет меня, он меня любит, но все мои прежние знакомые отвернутся, если узнают, что я жила в гареме. Слухи… слухи проникают повсюду. Достаточно будет одного только факта, что я оставалась в чужой стране без отца, без родственников.

– Меня же никто, кроме мужа или отца, не осудит, если не увидит собственными глазами моего грехопадения, моего преступления против шариата. Да и то право судить передадут мужчине, который опекает меня. А уж перед обществом будет ответствен только он. Накажет меня соответственно проступку – все покивают и посчитают вопрос закрытым.

– Не знаю, кому из нас легче, – грустно вздохнула Злата. – Что бы ни сделал отец, тень моего «разврата» все равно падет на всю семью. Но это неважно. Отец будет счастлив, когда я вернусь, и этого достаточно…

– Все теперь зависит от того, удастся ли тебе сбежать, – вернулась к насущным вопросам Хафиза. – В твоих руках судьба трех человек. И мы должны сделать все, чтобы побег удался. Что-то мне слабо верится в то, что Амир сможет выполнить свою задачу: целый месяц у него был, а он не продвинулся ни на йоту.

Раздался призыв муэдзина к полуденной молитве.

– Иди, Злата. – Хафиза погладила ее по щеке. – Я помолюсь, чтобы все получилось.

Злата брела в свою комнату и размышляла о разнице мировосприятия. Ей исламский мир казался просто театром абсурда, где все абсолютно непонятно, а местами даже страшно. Хафиза же думала то же самое про европейские моральные ценности. Так кто же прав? И есть ли абсолютная правда? Подруга рассказывала ей о своей жизни в доме отца, о любви своих родителей, о мире и покое, царившем в гареме Вагиз-паши, где жили лишь три женщины: Хафиза, ее мать и тетка. И многие мусульмане, даже богатые, не склонны к многоженству, живут всю жизнь с одной женой, не держат наложниц. Значит, получается, нет плохих или хороших жизненных укладов – есть лишь плохие и хорошие люди? Ведь и в Москве полно мужчин, имеющих не по одной любовнице, бьющих жену, проигрывающих в карты состояние. И так же здесь – есть порядочные и богобоязненные люди, а есть извращенцы и еретики, Ибрагим например.

Злата сама не знала, откуда у нее подобные мысли и почему она так интересуется мусульманским укладом жизни и исламской верой, ведь скоро она вернется домой и забудет гарем как страшный сон.

Погрузившись в собственные мысли, она не заметила, как очутилась перед комнатой Амира. Дверь была распахнута, лишь легкая полупрозрачная занавесь трепетала на ветру. Злата уже подняла руку, чтобы отвести ее в сторону и войти, но тут раздался призыв муэдзина начать намаз, и она увидела, что Амир в комнате и готовится к молитве. Девушка замерла, не решаясь ни войти, ни развернуться и уйти. Двигаясь бесшумно и медленно, она немного отодвинула занавесь и приникла к образовавшейся щели. Зачем она решилась подглядывать за молитвой Амира, Злата не знала, но почему-то ей очень хотелось увидеть это, увидеть, каков он наедине со своим Богом.

Амир завершил омовение, ноги его были босы, пояс развязан, голова покрыта маленькой круглой шапочкой.

Злата уже не один раз слышала, как звучит по-арабски исламский символ веры: «Свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммед Его слуга и Его Посланник!» – Но в устах Амира молитва казалась наполненной особым смыслом, будто бы он действительно разговаривает с Богом. Сама Злата была вполне религиозной, но истовой, всепоглощающей веры не ощущала. Амир же совершал не просто ритуал, а акт веры.

С ней он всегда говорил на чистом французском, поэтому Злата почти не воспринимала Амира как истинного правоверного мусульманина, но теперь сила его веры, его искренность просто поразили ее. Если мужчина настолько чувствует силу божества, настолько верит, то он будет честен, будет справедлив… Ему можно верить, но вот можно ли его любить? И может ли он любить ее, православную христианку? Или она просто приняла его доброе отношение за нечто большее? Глупо и бесплодно думать об этом. В любом случае у них нет ни единого шанса на развитие отношений. Да и какие тут отношения? Пара случайных поцелуев, объятия вскользь… Но нет. Его глаза, его слова не могут лгать.

Глава 20

Злата тихо отпустила занавесь, крадучись отошла от двери и быстро направилась в свою комнату, там упала на кровать и разрыдалась.

  51