Последние отзывы

  32  

– Ну что ты меня пугаешь! – беспомощно вскричала Злата, которой действительно стало очень страшно. – Убьют, не убьют. Дикий Восток!

– Мы не дикие, – улыбнулся Амир. – То, что ты привыкла к другим законам и другому правосудию, не означает, что наша система плоха. Правила шариата очень строгие, но очень понятные, не то что ваши запутанные и часто нелогичные законы.

– При чем тут шариат и законы? Мы сейчас говорим о мерзавце – хозяине этого гарема! – повысила голос Злата.

– Действительно, он мерзавец, – согласился Амир. Злата постаралась взять себя в руки: так она ничего не добьется.

– Ты не хочешь помочь мне сбежать, за себя боишься, – резюмировала она. – Это я понять могу. Но скажи мне хотя бы, как зовут хозяина этого дома? Если мой побег удастся и если я каким-то чудом доберусь до российского посольства, как мне сказать, у кого я была в плену?

– Ты не уйдешь далеко, – покачал головой Амир, – тебя хватятся.

– Пусть! – Злата снова стиснула его руки. – Бежим со мной! Я не знаю, чего ты хочешь, для чего пробрался сюда, но, может быть, я смогу тебе помочь?

– Нет, я не хочу тобой рисковать, – опять покачал головой Амир.

– Тогда я рискну сама. – Девушка не на шутку рассердилась.

– Не советую.

– Откуда ты взялся, советчик такой? Что ты вообще здесь делаешь в такую рань? – Девушка поджала ноги, все больше склоняясь к мысли, что этот наглей Амир заслуживает хорошего пинка.

Он улыбнулся:

– Я обещал тебе, что мы встретимся без свидетелей, и вот пришел поговорить.

– А если кто-нибудь войдет? – Злата с сомнением посмотрела на Амира. – На окне решетка, а под кровать мою ты не поместишься. В сундук, правда, можно затолкать… – Она представила, как запирает сундук с Амиром на замок и не выпускает его, пока тот не ответит на все интересующие ее вопросы.

– Никто сюда не придет, все крепко спят, а евнух, который должен смотреть за порядком в этих покоях, кажется, сильно утомился и задремал на посту. Меня он даже не заметил. Мы с тобой совсем одни, – развеял ее мечты о пытке сундуком Амир.

– Совсем одни…

Злата конечно же понимала, что быть так долго наедине с мужчиной, да еще в такой час, да в спальне, – это верх неприличия. Но Амир не делает ей ничего плохого, он просто гладит ее по волосам и касается рук, вот и все. И от него так приятно пахнет, и эта неистовая жажда жизни в его глазах – откуда она, как? Злата ни у кого на родине таких глаз не видела. Ну и что, что черные, вон у цыган тоже черные глаза, и у многих народов с юга – глаза-то она черные видала, а вот такую жизнь в них… Так могли смотреть отчаянные флибустьеры-джентльмены или английский разбойник Робин Гуд, и вместе с тем так мог смотреть только он, Амир. Кто он – дворянин, простолюдин? Он не может быть простым человеком, во всех его движениях аристократичность и руки ухоженные, не знавшие тяжелой работы.

– Амир, это очень хорошо, что ты пришел, но сейчас тебе нужно уйти, – попросила Злата.

– Почему? – искренне удивился юноша.

– Потому что помочь мне бежать ты не можешь, а со всем остальным я сама справлюсь! – вздернула подбородок Злата.

– Как пожелаешь, – согласился Амир. – Желание прекрасной девушки – закон, особенно такой очаровательной и смелой, как ты. – Он прижал ее руку к своей груди и поклонился.

Злата вспыхнула.

– Прекрати! – Какая-то опасность была в его словах, в его голосе, что-то такое, из-за чего теряют голову.

– Как пожелаешь, госпожа! – Его глаза смеялись. Злате захотелось либо обнять его, либо запустить в него подушкой. Она выбрала второе, потому что обниматься не входило в ее планы, да и неприлично это. Высвободив руку, девушка ухватила подушку с давешними павлинами:

– Я сказала, прекрати!

– Хорошо, хорошо! – Амир поднялся, но улыбка свидетельствовала о том, что он не обиделся. – Я уже ухожу.

– Уходи, – буркнула Злата. – И возвращайся, если захочешь поговорить о чем-то существенном.

– Ладно. – Амир был на удивление покладист. – До встречи, прекраснейшая Злата.

– До встречи, дотошнейший Амир!

Молодой человек покинул комнату, а Злата взбила подушки и устроилась поудобнее, ладонь по-прежнему ощущала стук его сердца, и с губами творилось что-то странное – все время норовили сложиться в глупую улыбку.

– Так не годится! – сказала Злата дурацким павлинам. – Так неправильно! Я не должна себе это позволять!

Павлины молчали. Что с них возьмешь?

  32