Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
50 
— Тебе не хуже меня известно, что наказанием за измену и покушение на жизнь короля является отсечение головы.
Один из aides-de-camp принца испустил дикий крик и повалился на пол.
— Нас заставили принять в этом участие, нас вынудили силой! — закричал он.
Король не обратил на него внимания.
— Однако я решил, — продолжал он, по-прежнему в упор глядя на принца, — что, поскольку ты приходишься мне сводным братом, следует любой ценой избежать скандала, связанного с теми, кто носит наше имя, поэтому я намерен проявить исключительное милосердие.
— Я могу все объяснить… — вновь начал было принц, но король поднял руку, призывая его к молчанию.
— Мне не нужны ни твои объяснения, ни публичный суд. Я решил, что ты вместе со своей супругой немедленно отправишься в ссылку. Завтра рано утром ты отплывешь на остров Платикос, где останешься до конца дней своих. Ты можешь взять с собой все, что пожелаешь, и ты и твоя жена ни в чем не будете знать нужды.
Он немного помолчал.
— Но если ты попытаешься покинуть Платикос и когда-либо вновь ступить на землю Велидоса, то предстанешь перед лордом верховным судьей, который осудит тебя по законам нашей страны за покушение на жизнь своего короля.
Принц Фридрих потерпел полное поражение и сознавал это.
Он развернулся и, не говоря ни слова, вышел из комнаты в сопровождении обоих своих aides-de-camp, заливавшихся слезами.
Глава седьмая
Оставив короля заниматься приготовлениями по предотвращению покушения на собственную жизнь, задуманного принцем Фридрихом, Титания вбежала в свою спальню и упала на колени подле кровати.
Она как никогда горячо молилась о спасении жизни короля.
Ей казалось, что нет ничего ужаснее, чем завтра или даже сегодня вечером узнать о том, что заговор удался и он погиб.
Она задалась вопросом, буде такое случится, достанет ли у нее смелости рассказать правду, но потом решила, что, пожалуй, в том не будет никакого смысла, если он умрет.
— Спаси его, Господи… Умоляю тебя, спаси его, — словно в бреду, горячо шептала она.
И вдруг она поняла, что любит короля.
Она не сознавала этого раньше, потому что знала о любви слишком мало.
Находясь рядом с ним, она испытывала радость и восторг, а когда он отдалялся от нее, не приходя на утреннюю верховую прогулку, погружалась в меланхолию.
И вот теперь она наконец поняла, что отдала ему свое сердце.
Она полюбила его беззаветно и, если он умрет, не сможет больше жить.
— Я люблю его, Господи, — молилась она, — прошу тебя, спаси его… пожалуйста… умоляю.
Ей казалось, будто ее молитвы на крыльях любви возносятся на небеса и обязательно будут услышаны Господом.
В конце концов она сообразила, что сложившееся положение грозит смертельной опасностью не только королю, но и ей самой.
— Я — никто, — прошептала она. — Если я умру, никто даже не обеспокоится, а вот если погибнет он… то все, что могло принести пользу этой стране, так и останется неосуществленным. И народ будет скучать и тосковать о нем, пусть даже не отдавая себе в этом отчета.
Она молилась до тех пор, пока не услышала, что пожаловали служанки с горячей водой для ее ванны, как делали всегда перед ужином.
Она с огромным трудом держала себя в руках, разговаривая с горничными на их родном языке, и надеялась, что выглядит спокойной.
Сегодня вечером она заявила им, что у нее болит голова, и потому она не сойдет к ужину, а просит их принести ей легкие закуски прямо в комнату.
Они очень озаботились тем, что ей нездоровится, и потому, чтобы ее притворство не раскрылось, приняв ванну, она улеглась в постель и обессиленно откинулась на подушки.
— Надеюсь, с вами ничего серьезного, мисс, — сказала одна из горничных. — Здесь иногда свирепствует лихорадка, и тогда люди чувствуют себя очень плохо.
— Со мной все будет в порядке, — ответила Титания. — Я просто немного переутомилась.
— Это все ваши катания верхом, — вставила другая служанка и продолжила: — Я слыхала, что его величество привез раненого маленького мальчика к его матери, когда ездил верхом на прогулку сегодня утром.
— Кто рассказал вам об этом? — спросила Титания.
— О, да все об этом только и говорят внизу, а весь город поражен добротой нашего короля.
Титания не смогла сдержать улыбки, поскольку надеялась, что именно так подданные станут отзываться о своем повелителе.
50 
