Последние отзывы

  9  

Уэйн был странной и непредсказуемой личностью. У него было много замечательных качеств, и, как его бывший командир, генерал знал, что маркиз — прекрасный солдат.

Но Уэйн был слишком горд, независим и нетерпим. Он вел себя очень обособленно. Как и говорил сестре Гарри, маркиз всегда держался с вызывающим превосходством, которое было невыносимо для большей части окружающих его мужчин, а особенно задевало молодых джентльменов.

Никто никогда не слышал, чтобы Уэйн совершил какой-нибудь добрый поступок, однако за ним не числилось и ничего бесчестного.

Маркиз был очень жестким человеком, и мягкосердечный генерал находил, что трудно относиться к нему с симпатией, хотя и несправедливо судить людей по их популярности.

Список хозяев, которых он наметил для демонстрации кулинарных способностей Араминты, безусловно, не включал Уэйна!

Во-первых, в свете было известно, что у маркиза замечательный повар.

Во-вторых, Уэйн никогда не участвовал в бесконечных закладах, спорах и пари, очень популярных в клубе.

Предложение маркиза удивило лордов Элванли и Сефтона не меньше, чем генерала.

— Вы, Уэйн? Вы даете обед? — воскликнул лорд Элванли. — Но почему? Что случилось с Густавом?

— Сегодня утром я его рассчитал, — сухо ответил маркиз.

— Вы его рассчитали? — повторил лорд Элванли. — Но почему, черт возьми?

— Он обкрадывал меня, — сказал Уэйн. — Я придерживаюсь принципа не держать воров в собственном доме ни при каких обстоятельствах.

— Великий боже! — воскликнул Сефтон. — Я не представляю себе ваш дом без Густава. Господи, да он у вас уже сто лет!

— Восемь, если быть точным, — ответил маркиз. — Вообще говоря, восемь лет — это слишком долгий срок для слуг. Они становятся ленивыми, небрежными и даже нечестными!

— Вы меня удивляете! — не удержался от комментариев лорд Элванли.

— Полагаю, вы поняли, генерал, — продолжил Уэйн, — что я с удовольствием найму вашего повара, если, конечно, он так хорош, как вы его представили.

— Я сказал, что он лучше Карэма, и я отвечаю за свои слова! — сэр Александр стоял на своем.

— В таком случае я готов поставить большую сумму на то, что вы ошибаетесь, — предложил лорд Сефтон.

— Похоже, я должен ясно изложить условия, — обратился генерал к маркизу. — Мой повар будет служить у вас только временно, может быть, один-два дня.

— Я нанимаю его только на один вечер, — сказал Уэйн, — на тот случай, если он не так хорош, как вы о нем думаете. Назначим обед на завтра. Скажите ему, чтобы утром зашел к моему секретарю. Я надеюсь, обед будет соответствовать вашим ожиданиям.

Маркиз повернулся, чтобы уйти, но лорд Элванли остановил его:

— Уэйн! Вы не можете уйти просто так, не пригласив меня на ваш обед!

— И меня! — прибавил сэр Сефтон.

— Я приглашаю вас обоих, — сказал маркиз, — и, конечно, вас, генерал, и вас, Плимут.

Он повернулся и вышел из гостиной, не прибавив ни единого слова.

Генерал задумчиво смотрел вслед маркизу.

Он размышлял о том, что есть некая справедливость в том, что именно Уэйн обеспечит часть денег, которые Араминта должна заработать, чтобы спасти брата от позорного долга самому же маркизу.

Это была довольно забавная мысль, и генерал с улыбкой на губах повернулся к лорду Элванли.

— Ну, знаете, этого я никак не ожидал! — волновался Сефтон. — Уэйн рассчитал Густава, дает обед, который будет готовить никому не известный повар, и даже не требует рекомендаций и не спрашивает, сколько это ему будет стоить!

— С чего бы это должно беспокоить Уэйна? — спросил лорд Элванли. — Его кошелек всегда туго набит. Я бы согласился иметь пенни на каждый его соверен!

— Если бы вы их получили, старина, вы бы их давно проиграли! — засмеялся лорд Плимут. — Кстати, дядя Алекс, сколько берет ваш гениальный повар?

Генерал слегка поколебался и сказал:

— Двадцать гиней^[1]!

— Двадцать гиней! — вскричал лорд Элванли. — Бог мой, но это уж слишком!

— Ничуть, — ответил генерал. — Вы не хуже меня знаете, что ни один из джентльменов не пожалеет десяти гиней на хорошенькую жрицу Венеры из салона мадам Хэйес. — Он помолчал и лукаво добавил: — А недавно я случайно узнал, что так называемые «девственницы» стоят в салоне мадам двадцать гиней.

— Не намного больше, чем эти жадные «ночные бабочки», которые грабили наши лагеря в Португалии, не правда ли, генерал? — заметил один из джентльменов.

  9