Последние отзывы

  138  

— Завязал его. Что еще делают с галстуками?

— Нет, ты скорее смял его. Постой, может, я сделаю.

— Оставь это, Фэйф. И поезжай домой. Зачем нам обоим мокнуть под дождем два часа? Ты и так уже хлебнула…

— Ты не хочешь, чтобы я пошла с тобой?

— Тебе совсем ни к чему присутствовать на похоронах моей тети.

— Почему?

— Ради бога, Фэйф. Моя тетя была замужем за человеком, который убил твою сестру и который два дня назад мог бы убить и тебя. Если ты об этом позабыла, то я нет.

— Нет, я об этом помню.

Она повернулась к зеркалу, взяла щетку и с очень спокойным видом провела ею по волосам.

— Знаешь, очень многие думают, что я безмозглая дурочка, легкомысленная, пустая и не умеющая любить. И это верно.

Фэйф положила щетку, взяла флакон с духами и капельку нанесла на ключицу.

— Это верно, — повторила она, — во всяком случае, так думает большинство. Но я полагала, что ты обо мне лучшего мнения. Во всяком случае, я надеялась, что лучшего, даже чем я сама думаю о себе.

— Я о тебе очень хорошо думаю.

— Неужели, Уэйд? И в то же время размышляешь, куда бы меня сплавить. Например, в парикмахерскую, уложить волосы, пока ты будешь хоронить свою тетю. А в следующий раз, когда тебе придется иметь дело с чем-нибудь печальным или неприятным, я пройдусь по магазинам. А в следующий раз я еще куда-нибудь прошвырнусь. Подумаешь — важность.

— Ну, Фэйф, это не так.

— Я тоже так думала. Я надеялась, что это не так. Но если ты не хочешь, чтобы я сегодня была с тобой, значит, тебе все равно, какая я есть.

— Ты не понимаешь. — И он сжал кулаки. — Мне невыносимо видеть, как мучится отец от того, что ваша семья опять страдает от моей. Я в ужасе от того, что Боден был рядом с тобой и что он мог с тобой сделать.

— И мне невыносимо об этом думать. Но сегодня я иду с тобой и буду с тобой рядом, и постараюсь хоть немного утешить тебя. Или же я вернусь в «Прекрасные грезы» и заставлю себя покончить с нашими отношениями.

— Да, ты это смогла бы, — тихо ответил Уэйд. — Как ты сказала? Ты легкомысленная, пустая? Нет, Фэйф, ты самая сильная женщина из всех, кого я знаю. Будь со мной. Останься со мной.

— Это я и собираюсь сделать. — И она обняла его. — Я хочу быть с тобой. Для меня это внове. И это ты виноват. Ты требовал от меня только любви. Но не поддержки… А теперь идем. — И она быстро поцеловала его в щеку. — Мы опоздаем, а похороны не такая церемония, которую можно отложить.

— Возьмем зонтик?

— Конечно, нет.

— Ну, я возьму хоть один.

Она наклонила голову набок и вдруг лукаво спросила:

— Уэйд, а когда мы обручимся, ты подаришь мне кольцо с сапфиром, а не с бриллиантом?

Он мертвой хваткой сжал руку зонтика.

— А разве мы собираемся обручиться?

— С хорошим таким сапфирчиком, не слишком большим. Квадратной формы. Первый тип, за которого я вышла, вообще никакого кольца не подарил, а второй подарил такой безвкусный бриллиант.

Она взяла черную соломенную шляпу, небрежно брошенную на кровать, подошла к зеркалу и надела на голову.

— Я потом продала это кольцо и провела очень приятные две недели на морском курорте. Поэтому я и хочу иметь сапфир квадратной формы.

— Ты мне делаешь предложение, Фэйф?

— Разумеется, нет. И если я даю тебе некоторые руководящие указания, это не освобождает тебя от обязанности просить моей руки. Я ожидаю действий в соответствии с традицией. Ты опустишься на колено и попросишь выйти за тебя замуж, а в руке будешь держать кольцо с квадратным сапфиром.

— Возьму это на заметку.

— Чудесно. Ты готов?

— Мне казалось, что да, но кто же может быть уверен в этом рядом с тобой? — И он крепко переплел пальцы с пальцами Фэйф.

Они похоронили ее мать под дробным дождем, немилосердно бьющим по земле, точно в мишень. «Насилие», — думала Тори. Ее мать всю жизнь жила рядом с насилием, умерла от насилия и даже ложится в землю под словно угрожающий насилием стук дождя.

Тори не прислушивалась к словам священника, хотя они говорились с желанием утешить. Она никогда не знала женщины, которая лежала внутри ящика, украшенного сверху цветами. Никогда ее не понимала, никогда на нее не надеялась. Она слушала, как дробно стучит дождь о крышку гроба и по зонтику, и желала, чтобы все поскорее кончилось.

Пришло больше людей, чем она ожидала, и теперь они печально стояли вокруг могилы темным кольцом. Она сама и дядя поддерживали бабушку. А плотный надежный Сесил стоял за ними. А рядом с Тори был Кейд. Бутс, да благословит господь ее отзывчивое сердце, тихо плакала, стоя между мужем и сыном.

  138