Последние отзывы

  41  

— Ешь, Маара, ешь. Тебе нужно растолстеть.

Солнце всползало выше. Снова шагать по самой жаре. Они шли вдоль русла. Нигде никакого укрытия, ни скал, ни деревьев. Лишь изредка обгоревшие стволы, вытягивавшие к небу остатки ветвей. Огонь остался сзади. Впереди воздух — пыльный, но без дыма. Маара опять хотела рухнуть, и лучше всего в воду, в одну из быстро высыхающих ям.

Она глядела под ноги, чтобы солнце не слепило глаза, крепко держалась за палку, на которой висели бидоны.

— Глянь вперед, Маара! — услышала она вдруг.

Она подняла взгляд и увидела, что холмы резко переходят в горы. Сверху сочится жалкий водопадик — то, во что превратился бурный поток. К воде, конечно, не подобраться.

— Скоро остановимся, — пообещал Данн. Маара обратила внимание, что брат обращался к ней так, как она сама говорила с ним когда-то, уговаривая, заманивая. — Там, вверху, гораздо лучше, вот увидишь. К вечеру мы остановимся на середине подъема, а завтра влезем на самый верх.

Вечером они снова спустились к воде. Здесь вместо ям с водой текла настоящая река, когда-то большая, полноводная, и все еще текущая от водопада сплошным потоком, прежде чем потеряться в песках и скалах. Везде россыпи, кучи, груды костей. Большие, поменьше; ребра, черепа, а также рога и бивни. Данн и Маара обходили их, переступали и наступали на мелкие, рассыпающиеся, похожие на слипшийся меловой порошок. Маара боялась, что в воде могли спрятаться драконы и жалохвосты. Очевидно, Данн тоже этого опасался, ибо усердно тыкал в воду палкой. Но нет, ничто им не угрожало. Вода появилась лишь в результате ливней, до этого здесь так долго свирепствовала сушь, что вся живность передохла, не осталось ни жаб, ни лягушек. Снова они пили, купались, плескались, набрали воды. Затем начали подъем вблизи водопада, прислушиваясь к его неторопливому бормотанию. А ведь еще совсем недавно водопад этот был шириною в полмили, вода низвергалась там, где они поднимались, ее следы сохранились на скалах, настолько сглаженных переносимыми ею взвесями, что ноги скользили. Еще не стемнело, когда они остановились, чтобы осмотреться, вгляделись туда, откуда пришли. Вдали бушевал огонь. Деревню они не увидели, хотя до нее не так уж и далеко, ведь шли медленно из-за слабости Маары, шли по черной земле, меж тлеющими бревнами, дымящимися кучами костей. Маара попыталась разглядеть холмы старых городов, но они терялись в далекой дымке.

Она добавила в муку воды и снова выложила лепешки на горячие камни. Муки осталось совсем немного, а корней — всего восемь.

— Наверху пищи больше, — успокоил сестру Данн. Он вытащил кошелек, вывалил на камень и пересчитал свои сероватые монеты. — Много мы на это не купим. — Он пошевелил кучку монет пальцем. — Я вот о золоте думаю. Как бы нам его обменять? Давай поглядим.

Она вытащила мешочек, высыпала содержимое.

— Я, знаешь, никогда о них и не слышал, кроме как в разговорах… Ну, там — «дороже золота», «не все то золото, что блестит», «золотые россыпи» и все такое. Его используют, я знаю, но только богатые люди, потому-то я сначала и не сориентировался… — Он задумчиво тыкал пальцем в золотые монеты. — Нас убьют, если узнают, что у нас при себе такое.

— Если их не обменять, то как еду купим?

— Я не сказал, что нельзя обменять. — Данн напряженно что-то обдумывал.

Маара прикоснулась к одной из сверкающих монет — та уже нагрелась от горячего камня.

— На одну такую монетку можно купить дом, — процедил он сквозь зубы.

— О, Данн, давай купим дом там, где все время есть вода.

— Ты ничего не понимаешь, Маара, — поморщился он. Да, она не понимала, многого не понимала, и брат постоянно напоминал ей об этом.

— Так расскажи мне, объясни.

На плоском камне грелись, как будто враждебно переглядываясь, золотые и серые, безобразные, тощие монеты. Вокруг никого, но Данн понизил голос.

Он поднял палку и принялся чертить в пыли между камнями. Изобразил какую-то фигуру неправильных очертаний: вытянутую, с одного конца толще, чем с другого, как будто нарисовал непомерно разжиревшую метательную дубинку.

— Это весь мир. Земля, а вокруг море.

«Весь мир» Маару не удивил. Сразу вспомнились давние занятия с родителями.

— Нет, Данн, мир больше. Мир — это много кусков земли, а между ними много воды.

Он пригнулся к сестре, как будто испугавшись чего-то.

— Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал? Нам вообще ничего знать не положено.

  41