Последние отзывы

  35  

Данн все еще спал.

Маара протянула руку к его плечу, но не успела его коснуться, как брат вдруг вскочил и выхватил нож. Увидев сестру, он кивнул, снова сел, подтянул к себе тарелку и мгновенно опустошил ее.

— Здесь было для нас двоих.

— Ты ж не сказала…

Маара принесла еще один корень, нарезала его и съела под внимательным взглядом Данна. Потом она сняла с резервуара испекшуюся лепешку, разломила пополам, дала ему половину, сказав:

— Мука почти закончилась.

— У меня немного есть, — успокоил ее брат.

Покончив с едой, он подошел к Дэйме. Она мало изменилась с тех пор, как Данн оставил деревню, разве что волосы совсем побелели.

— Ты ее помнишь?

— Она за нами присматривала.

— А дом наш помнишь?

— Нет.

— А помнишь, как Горда спас нас и отправил сюда, к Дэйме?

— Нет.

— Совсем ничего?

— Абсолютно.

— И тех двоих, которые нас сюда привели, тоже не помнишь?

— Нет.

— А Мишку? Ее сына Данна? Ты сам назвал его Данном.

Он нахмурился, прищурился, задумался.

— Н-ну… Немножко помню.

— Ты плакал, когда прощался с Мишкитой.

Данн вздохнул, пристально глядя на нее. Пытался вспомнить? Не хотел вспоминать? Не хотел, чтобы она приставала к нему с напоминаниями?

Маара ощущала физическое неудобство, не находя места рукам, всему телу, помнившему, как она обнимала Данна, прижимала к себе, ласкала его — но он все это забыл. Для нее эта память оставалась неугасимой, ведь забота о брате всегда была главным делом ее жизни. А теперь оказалось, что все это время вычеркнуто из ее жизни. И невозможно обнять его снова, потому что перед нею более не Данн, а чужой молодой человек с опасной штуковиной меж ног. Не обнимешь, не поцелуешь. Мааре казалось, что она уменьшается, растворяется в воздухе, теряет очертания, и тут Данн сказал:

— Ты пела мне. Пела, когда я засыпал. — Он улыбнулся безо всякой насмешки, но Маара поняла, что улыбка эта адресована не ей, а тому пению, которое всплыло в его памяти.

— Я тебя нянчила.

Он действительно пытался вспомнить.

— Ладно, мы еще потолкуем, но сейчас пора идти.

— Куда?

— Ну, здесь, во всяком случае, делать нечего.

Маара задумалась. Здесь она жила долгие годы… Дэйма провела здесь еще больше времени. Ей захотелось поделиться с братом чем-нибудь, и она сказала:

— Там развалины старых городов. Ты их толком не видел. Могу показать…

— Да таких развалин везде навалом. Увидишь, насмотришься еще.

Маара и Данн стояли с двух сторон штабеля камней, служившего столом, глядели друг на друга, как чужаки, старающиеся взаимно понравиться, но в то же время понимающие, что не видят, не чувствуют они один другого. Глаза… Лицо… И оба вдруг одновременно вздохнули.

Данн не выдержал напряжения, отвернулся. Принялся осматривать дом, что-то соображать, планировать. Что происходило в его голове?

— Прежде всего вода.

Он взял два бидона с деревянными ручками, обвязал их веревкой, сделал петли, проверил прочность петель, пропустил в них толстую деревянную палку и сунул в резервуар. Оставил там бидоны, чтобы дать осесть поднятой мути.

Вытащил их.

— Жаль, что нельзя все с собой взять.

— Что, там, куда мы идем, нет ведер?

— Мало. Таких, из такого металла, — тем более. Эти бидоны кормили бы нас год. Ну, ладно. Теперь пища. — Он бухнул на стол кожаный мешок. Муки в мешке на несколько солидного размера лепешек. Маара принесла остаток муки и желтых корней.

— Всё?

— Всё.

— Возьми таких шмоток. — Данн ткнул пальцем в коричневую тунику Маары.

Она поморщилась, но отправилась в кладовую, принесла ворох неприятных ей бездушных тряпок.

— Выменяем на еду, — пояснил брат, разделив их и скатав в два рулона.

Маара еще раз сходила в кладовую, на этот раз возвратившись с милыми ее сердцу цветными одеяниями старых добрых времен. Данн, нахмурившись, потрогал непривычную на ощупь нежную ткань.

— Лучше брось это здесь. Увидят, подумают, что мы…

— Что — «мы»? Мы носили их, да, дома. Я не хочу это оставлять.

— Всего все равно не захватить.

— Эти два возьму. — И по грубой поверхности каменного стола зашелестели мягкими складками розовое и желтое платья.

— Может, продадим. Или выменяем.

Они уложили на пол два мешка и принялись их наполнять. В Маарин мешок прежде всего отправилась стопка тряпок, которые она использовала при кровотечениях. Она застеснялась и попыталась спрятать их потихоньку, но Данн заметил и только понимающе кивнул. Это ободрило Маару. Следом за тряпками она сунула два отобранных платья, а потом сверток коричневых. Поместились также ее мешочек муки и пять желтых корней. К себе в мешок Данн засунул завернутый в тряпье топор, пять корней, свой мешок муки и коричневые туники.

  35