Глава 1

1873 год

«Я здесь! Я здесь!»— ликовала про себя Теола, с огромным трудом сдерживаясь, чтобы не воскликнуть эти слова вслух.

Почему-то даже после того, как они покинули Англию, ей казалось невероятным, что она в конце концов добралась до Кавонии.

Корабль, на котором они отплыли из Марселя, только что замер у причала, где собралось множество импозантных вельмож, пришедших встречать Кэтрин.

Какое чудо, что ей позволили отправиться вместе с дядей, герцогом Уэлсборном, и кузиной, леди Кэтрин Борн, в путешествие, в конце которого Кэтрин предстояло стать королевой Кавонии.

Теола прекрасно понимала, что ее взяли с собой не из-за глубоких родственных чувств.

Собственно говоря, произошло это только потому, что они не смогли найти никого более подходящего, кто согласился бы на роль фрейлины Кэтрин.

Родители ровесниц ее кузины, которые должны были бы посчитать за честь, что их дочерям предложили это место, решительно отказались, сказав герцогу, что не хотят посылать своих дочерей в столь отдаленную страну, когда в Европе неспокойно.

— Трусливые глупцы! — рычал герцог, открывая письмо за письмом во время завтрака.

Каждый ответ на приглашение содержал одно и то же оправдание: мы не считаем Кавонию достаточно безопасным и привлекательным местом, чтобы позволить нашим юным дочерям провести в ней два или три года.

— Искренне надеюсь, что в этой стране все же спокойно, — сказала герцогиня с другого конца стола.

— Конечно, спокойно! — заверил ее герцог. — Тебе хорошо известно, Аделаида, что Кавония, как и Черногория, много лет была независимым государством, и теперь, когда в Греции, благодаря правлению короля Георга, установился мир, нет причин опасаться за суверенитет Фердинанда. В конце концов, он спокойно царствует уже двенадцать лет.

Герцогиня промолчала, а Кэтрин капризно воскликнула:

— Я не желаю подвергаться опасности, папа! Не выношу звука выстрелов!

— Кавонийцы славятся своим воинственным характером, именно поэтому Оттоманская империя деликатно оставила их в покое, — ответил герцог. — Кавония — гористая страна, и для ее завоевания потребовалась бы огромная армия, что повлекло бы колоссальные людские жертвы.

— Турки завоевали Албанию, — заметила Теола.

— Мне об этом известно, Теола, — холодно ответил ее дядя, — и когда мне потребуется получить от тебя сведения, я к тебе обращусь!

— Прошу прощения, дядя Септимус.

— О чем нам действительно следует побеспокоиться, так это найти кого-то, кто будет сопровождать Кэтрин, — заметила герцогиня. — Нам необходима фрейлина, а все мало-мальски подходящие кандидатки уже отказались.

Герцог поджал тонкие губы.

Его несказанно раздражало, когда ему перечили или отказывались выполнить его желание.

В характере этого сильного и самоуверенного человека преобладала жестокость, которая часто заставляла его быть грубым в обращении с людьми более слабыми, чем он сам.

Бросив на него взгляд, Теола с тревогой подумала, что он сильно раздражен, а значит, ее ждет суровое наказание за какой-нибудь незначительный проступок — просто чтобы дядя сорвал на ком-нибудь свой гнев.

— Не обратиться ли нам к дочери лорда Пирпоинта? — рискнула предложить герцогиня. — Она мне не по душе — слишком уж бойкая и чересчур смело ведет себя, — но, без сомнения, Пирпоинты оценили бы, какое мы проявляем великодушие, обращаясь к их дочери.

— Я больше не потерплю отказов! — сердито ответил герцог. — Я уже решил — сопровождать Кэтрин будет Теола.

— Теола?

Герцогиня повторила ее имя, от изумления даже повысив голос.

— Теола? — переспросила в свою очередь Кэтрин. — Но, папа…

— Никаких возражений — я уже принял решение, — сказал герцог, вставая из-за стола. — Теола будет сопровождать нас с Кэтрин в Кавонию и останется там до тех пор, пока не найдется, кто-нибудь более подходящий, чтобы ее заменить.

Теола затаила дыхание.

Она едва могла поверить своим ушам!

Она так отчаянно боялась, что, если позволит себе хоть одно замечание, которое может вызвать раздражение дяди, он передумает.

Весь день Теола провела в волнении и растерянности, и, лишь уединившись перед сном в своей комнате, она опустилась на колени и возблагодарила бога за дядино решение.

— Я еду в Кавонию, папа, — прибавила она в темноту. — Ты знаешь об этом, ты рад? Это не Греция, но очень близко от Греции, и живут там в основном люди греческого происхождения. О, папа, как бы я хотела, чтобы ты был со мной!

  1