Последние отзывы

  6  

Пора обедать, сказал он себе. С такими деньгами он мог куда угодно пойти. Мог устроить себе шикарный обед у Симпсона, где собираются деловые люди: взять сочный кусок мяса, жаренного на вертеле, и кучу овощей.

Когда он проходил мимо будки телефона-автомата в темном углу под лестницей, он услышал свое имя.

– Ворон? – говорил хозяин, – он постоянно здесь комнату снимает. Он уезжал.

– Эй, вы, – сказал чужой голос, – как вас там – Элис – покажите мне его комнату. Следите за дверью, Сондерс.

На коленях Ворон вполз в будку. Дверь он оставил приоткрытой – терпеть не мог замкнутого пространства. Он не видел, что делается снаружи, но и по голосу было ясно: говорил полицейский в штатском, из Скотленд-Ярда. Незнакомец прошел так близко, что пол будки задрожал от его шагов. Потом спустился обратно:

– Там никого нет. И пальто и шляпы нет. Он, видно, вышел куда-то.

– Наверное, вышел, – сказал старик. – Он ходит совсем бесшумно.

Незнакомец принялся за расспросы:

– Как он выглядит?

И старик и девчонка в один голос ответили:

– Заячья губа.

– Полезная примета, – сказал полицейский. – Ничего не трогать в его комнате. Я пришлю человека снять отпечатки пальцев. Что он за тип?

Ворон слышал каждое слово. Не представлял себе, чего им надо. Он знал, что не оставил улик: не просто думал, что не оставил, – он знал. Та комната

– та квартира – запечатлелась в его мозгу с точностью фотографического снимка. У них не было никаких доказательств. Он нарушил инструкцию и забрал пистолет, но пистолет был здесь, он ощущал согревшийся металл у себя под мышкой. Кроме того, если бы нашлись улики, его остановили бы еще в Дувре. Ворон прислушивался к голосам с глухой ненавистью: он мечтал об обеде, он уже сутки не ел как следует, а теперь, с двумя сотнями фунтов в кармане, он мог купить себе все что хотел.

– Вполне могу поверить, – сказал старик. – Да он ведь вот только что тут смеялся над моей женой из-за рождественской колыбельки, которую бедняжка купила.

– Грубиян чертов, – сказала Элис. – Если кто и пожалеет, что его посадили под замок, так только не я.

Ворон подумал удивленно: они меня ненавидят.

Девчонка сказала:

– Он же весь насквозь уродина. Эта губища. Просто мороз по коже.

– Да уж, видно, и в самом деле урод.

– Я бы не стал сдавать ему комнату, но он платит аккуратно, – сказал старик. – Не гнать же того, кто платит? В наши дни это не так уж часто случается.

– Друзья у него есть?

– Помру от смеха, – сказала Элис. – Друзья у него. Что ему с ними делать?

Ворона разобрал смех: он смеялся про себя на грязном полу тесной и темной телефонной будки: это же они обо мне, обо мне говорят. Он не отрывал глаз от застекленной половины двери, сжимая в руке пистолет.

– Мне кажется, вы на него обижены. Что он вам сделал? Он ведь собирался вам платье подарить, верно?

– Да это он такую шутку придумал грязную.

– Но вы ведь собирались взять платье из магазина?

– Вот и нет. Что я, дура, от него подарки принимать? Я собиралась вернуть платье и деньги ему показать. Вот уж посмеялась бы над ним!

Ворон снова подумал с горечью: интересно, до чего же они меня ненавидят. Если откроют дверь, перестреляю всех до одного.

– Ох я бы и врезала ему по этой губе, вот смеху-то было бы, скажу я вам.

– Я поставлю человека на той стороне улицы, – сказал чужой голос. – Дайте ему знак, если этот тип вернется.

Дверь кафе захлопнулась.

– Ой, как жаль, что жены нет, – сказал старик, – она бы и десятку готова была отдать, чтоб только все это своими глазами увидеть.

– Я ей позвоню, – сказала Элис, – она небось зашла к Мейсонам поболтать. Пусть придет и миссис Мейсон тоже приведет. Пусть все поразвлекутся. Миссис Мейсон как раз на прошлой неделе говорила, что ей надоело видеть его противную рожу у себя в магазине.

– Будь умницей, Элис, пойди позвони.

Ворон вытянул руку и снял трубку с рычага, потом встал и прижался спиной к стене кабины. Элис вошла и плотно закрыла за собой дверь. Теперь девчонка была заперта вместе с ним в душной темноте.

Она не успела закричать – Ворон зажал ей рот ладонью и прошептал:

– Не опускай монетки в автомат, не то буду стрелять. Закричишь – стреляю. Делай, что говорю.

Он шептал ей прямо в ухо. В тесной кабине их тела были прижаты друг к другу, словно в постели. Кривое плечо Элис упиралось Ворону в грудь.

– Возьми трубку. Делай вид, что говоришь со старухой. Давай. Мне ничего не стоит тебя пришить. Говори – алло, фрау Грёнер.

  6