Обитатели пансиона

Лучшее в полупансионе – это та его половина, на которой экономят (обед). Ведь есть все еще вторая половина. Вам когда-либо приходилось вечером в общем зале ресторана наблюдать своеобразных туристов – этих достойных сожаления созданий, которых называют «жильцами из пансионата»? А как они спускаются из номеров на бесшумных подошвах своих домашних туфель? Обращали ли вы внимание на их одежды, которые выдают, что сегодня они уже никуда не выйдут? Какими потерянными они стоят в гостевом холле, поигрывая ключами от комнат, пока кто-нибудь не обратит на них внимания и не проводит в скромную столовую. А там сидят (все еще сидят?) соседи, у которых недавно был завтрак «шведский стол», и, сплоченные общей судьбой, тянут вверх уголки рта.

Меню? Нет, им оно не нужно. Обитатели пансиона избавлены от необходимости его изучать. Для них существует всего два меню – первое и второе. Они грустно косятся на ресторан в другой стороне, где господа балуют себя à la carte^[119]. Для них же, всех без исключения, предусмотрен суп как первое и основное средство поддержания сил. За ним следуют мясо с гарниром или (для вегетарианцев) пустой гарнир. Порции предусмотрительно малы, чтобы на тарелке оставалось место для кубика ванильного мороженого. Отрадная часть: напитки идут отдельно. Нередко случается даже, что им достается стаканчик вина на дорожку. Но после обеда – марш, марш по комнатам! Официантам пора накрывать завтрак!

Беговая тренировка (I)

По каким признакам мы понимаем, что молодость от нас ушла? Однажды мы здесь уже касались этого вопроса. Теперь спешим поделиться новым опытом.

Человек перестает ощущать себя молодым, когда ему приходится по три раза в день слушать в свой адрес: «Делай медленнее, чтобы не надорвать организм». Еще более укрепляешься в мысли, что ты не молод, когда сам по три раза в день говоришь себе: «Делай помедленнее, чтобы не надорвать организм». И окончательно смиряешься с возрастом, когда слово «помедленнее» заменяешь на «настоятельно» (также по три раза на дню) и при этом ссылаешься на домашнего врача.

Пока мы молоды, в свободное время с удовольствием гуляем в венском парке Пратер. В зрелом возрасте на главной аллее Пратера нас приветствует уже больше людей, чем в Швайцерхаузе^[120]. Окончательное прощание с молодостью знаменуется тем, что мы перестаем отвечать на приветствия, чтобы поберечь силы на последние километры.

Ну и последние иллюзии относительно возраста оставляют нас после того, как мы, гуляя по главной аллее Пратера, смотрим на часы и насчитываем 150 ударов в минуту (потому что наш приборчик измеряет не время, а пульс). Однако в полноту ощущения старости мы вступаем лишь тогда, когда, захваченные красотой природы, плюем на железную дисциплину стариковского существования, надеваем кроссовки и устремляемся в поля-леса, а на вопрос, в какой фазе ожесточения на жизнь вы находитесь в настоящий момент, отвечаем: в фазе сжигания жира.

Беговая тренировка (II)

Бег – это не только возрастное явление (на что мы здесь недавно указывали). Бег – это новый экстремальный вид спорта в Австрии. Более скучного вида спорта не придумать. И все-таки прошу немного внимания.

Действительно, друзья и коллеги, кто в свое время охотно откликался на призыв попить пивка в свободные часы, сегодня практически ничего не желают об этом слышать. Они прервут вас на середине фразы и побегут дальше. Большая часть из них тренируются к какому-нибудь ближайшему в календаре марафону. Оставшаяся отрабатывает таким способом ужин или завтрак. (Обед мы выпускаем.)

Волшебное слово здесь – «aerobe Phase»^[121]. Она всплывает в каждом случае, когда человек бегает больше, чем нужно, для удовольствия. Сограждане, которые на себе испытали чудо «аэробического» бега, рассказывают удивительные вещи о том, что испытали трансцендентное счастье. Они продают нам теорию бега как здоровый вариант наркотического транса с применением ЛСД. Их наркотик – кислород. Кто-то заметит в этой связи, что западный мир от этого не становится более умеренным.

  52