40 
Дженна кивает, но говорит:
– А если я скажу, что у меня есть доказательство, что мама уехала не по собственной воле?
Можно отдать полицейский значок, но избавиться от предчувствия невозможно. У меня на руках зашевелились волоски.
– Ты о чем?
Девочка лезет в рюкзак и достает бумажник. Грязный, выгоревший, потрескавшийся кожаный бумажник. Она протягивает его мне.
– Я наняла экстрасенса, и вот что мы нашли.
– Ты шутишь? – Похмелье накатывает с новой силой. – Экстрасенса?
– Прежде чем вы станете уверять, что она мошенница, замечу, что она обнаружила то, что все ваши хваленые эксперты не смогли найти на месте происшествия. – Она наблюдает, как я открываю бумажник, просматриваю кредитные карточки и водительские права. – Он был на дереве в заповеднике, – сообщает Дженна. – Рядом с тем местом, где нашли маму…
– Откуда тебе известно, где ее нашли? – резко спрашиваю я.
– Мне Серенити сказала. Экстрасенс.
– Тогда ясно, а то я подумал, что у тебя есть менее достоверный источник…
– Как бы там ни было, – продолжает Дженна, не обращая внимания на мои слова, – он был засыпан всяким хламом – много лет птицы вили на нем гнезда.
Она берет бумажник у меня из рук и достает из потрескавшегося пластикового отделения для фотографий единственный снимок, на котором еще можно хоть что-то различить. Он выгоревший и поблекший, весь мятый, но даже я могу разглядеть беззубую младенческую улыбку.
– Это я, – говорит Дженна. – Если навсегда собираешься бросить ребенка… неужели и фотографии не возьмешь?
– Уже давным-давно я перестал строить догадки, почему люди поступили так, а не иначе. Что касается бумажника, то он ничего не доказывает. Она могла выронить его, когда бежала.
– И он таинственным образом взлетел на четыре с половиной метра на дерево? – Дженна качает головой. – Кто его туда спрятал? И зачем?
Я тут же думаю: «Гидеон Картрайт».
У меня нет никаких оснований подозревать этого человека; понятия не имею, почему в голове возникло его имя. Насколько я знаю, он уехал со слонами в Теннесси и с тех пор там счастливо живет.
С другой стороны, Гидеону Элис якобы жаловалась на свой неудавшийся брак. И теща Гидеона погибла.
Следом возникает еще одно предположение.
А что, если смерть Невви Рул не несчастный случай, как заставил меня поверить Донни Бойлан? А если это Элис убила Невви и спрятала свой бумажник на дереве, чтобы выглядело так, будто она пострадавшая в этой нечестной игре? А потом сбежала, пока на нее не пали подозрения?
Я смотрю на сидящую напротив Дженну. «Будь осторожна в своих желаниях, дорогая».
Если бы у меня была совесть, я бы почувствовал ее уколы, когда соглашался помочь девочке найти мать, учитывая, что, возможно, она окажется виновной в убийстве. Но с другой стороны, я могу пока не раскрывать все карты, пусть девочка верит, что речь идет только о том, чтобы найти пропавшего без вести человека, предполагаемого убийцу. Кроме того, я делаю ей одолжение. Знаю, что творит с человеком неизвестность. Чем скорее она узнает правду, тем скорее сможет жить дальше.
Я протягиваю руку.
– Мисс Меткаф, – говорю я, – у вас появился частный детектив.
Элис
Я всесторонне изучала память, и лучшая аналогия, которую мне удалось придумать, чтобы объяснить механизмы памяти, – рассматривать мозг как центральный офис всего организма. Все, что человек переживает за день, является папкой, которая кладется на стол, чтобы ее спрятали, пока не понадобится. Помощник-администратор, который приходит по ночам, пока человек спит, чтобы разобрать завалы у него на столе, – часть мозга, который называется «гиппокамп».
Гиппокамп берет все эти папочки и раскладывает их по местам согласно логике. Это воспоминание о ссоре с мужем? Отлично, положим ее рядом с еще несколькими такими же за последний год. Это воспоминание о фейерверке? Делаем перекрестную ссылку с вечеринкой четвертого июля, которую ты недавно посетил. Этот помощник пытается разместить как можно больше воспоминаний рядом со сходными с ними, потому что тогда их проще вызывать в памяти.
Однако иногда человек просто чего-то не помнит. Скажем, был на бейсбольном матче, и кто-то позже говорит, что через два ряда за твоей спиной плакала какая-то женщина в желтом платье, – но ты абсолютно ее не помнишь. Существуют только два возможных сценария, когда подобное случается. Либо это событие никогда не попадало в папку – человек сосредоточился на отбивающем мяч и не обратил никакого внимания на плачущую женщину. Либо же подвел гиппокамп и закодировал воспоминание туда, где ему не место: та грустная женщина получила привязку к воспитательнице из детского сада, которая тоже носила желтое платье, – поэтому человек никогда не сможет найти это воспоминание.
40 
