41 
А потом он встретил Розу и снова осознал, что стремится к чему-то большему. Он хотел верить в чистоту и честность. Но вскоре он обнаружил, что она предала его, и почувствовал себя жалким дураком.
Обойдя вокруг стола, он подошел к бабушке и выпалил:
– Когда она приходила к тебе?
Она свирепо посмотрела на него снизу вверх:
– Это все, что тебя волнует? Я могу уничтожить тебя и твою репутацию.
Зак поборол желание встряхнуть ее.
– Отвечай, старуха! Иначе – да поможет мне Бог! – я похороню имя Линдонов-Холтов так глубоко, что о нем никто и никогда не вспомнит.
Его смертельно холодная ярость, по-видимому, задела Джоселин, поэтому она неохотно сказала:
– Вчера после обеда. – Ее голос стал едким. – Этой дуре даже не нужны деньги. Она просто хочет, чтобы оплатили операцию ее отца. Я должна была догадаться, что она бесполезная, сентиментальная идиотка. И у меня были сомнения на ее счет, особенно после того, как она оставила мне жалкую записку о том, что не может этого сделать. Но тогда я заставила ее снова встретиться с тобой, и она забеременела.
Зак остолбенел. Он больше не может отрицать правду. Все встало на свои места. Роза оказалась невинной и испуганной женщиной. Очень наивной, но невинной. Боже правый, ведь она ни в чем не виновата.
С трудом сдержавшись, он бесстрастно произнес:
– Во-первых, она не дура. Совсем не дура. Во-вторых, ты обнаружила обезумевшую от расстройства работницу и воспользовалась ее положением. Ты манипулировала ею, шантажировала здоровьем ее отца. И тебе хватает наглости осуждать ее? – Зак почти взревел.
Холодные голубые глаза Джоселин Линдон-Холт прищурились. Она смотрела на собственного внука без любви и сочувствия.
В конце концов она брезгливо сказала:
– Ты сын своей матери. История повторяется. Ты влюбился в наивное и невинное существо, когда у тебя была возможность иметь все, Закари. В конечном счете перед тобой были бы открыты все двери.
Зак только покачал головой. Он думал о том, как вел себя, когда ушел от Розы на недавней вечеринке. Он подумал о пустой квартире и ее записке.
– Знаешь, а ты права, – ответил он. – Я мог бы иметь все, но позволил себе все это потерять. А теперь убирайся с глаз моих, пока я тебя отсюда не вышвырнул.
Роза держала отца за руку. Слезы застилали ее глаза, когда он открыл глаза и покосился на нее.
– Розин, это ты, любовь моя? – хрипло спросил отец.
Она смахнула слезы:
– Да, папа, это я. Я рядом.
Он казался изумленным, его взгляд прояснился. Он огляделся по сторонам:
– Все кончено, да? И я до сих пор жив?
Роза хихикнула от облегчения и радости:
– Да, все кончено. И да, ты жив. Ты держался молодцом. Врач сказал, что ты проживешь по меньшей мере еще тридцать лет.
– Ого. – Ее отец устало, но облегченно улыбнулся. – И что я буду делать следующие тридцать лет?
Она взяла его за руку, положила ее себе на живот и эмоционально произнесла:
– Ну, для начала, ты поможешь мне с малышом. И ты расскажешь ему или ей, откуда берутся дети.
– Значит, это был не сон?
Она покачала головой и заставила себя улыбнуться. Нет, это был не сон. Вообще-то это больше походило на кошмар. Ведь теперь Розе предстоит выяснить, как общаться с Заком и справляться с неизбежными последствиями от расторжения контракта с миссис Линдон-Холт. Но прямо сейчас все хорошо. Ее отец в безопасности – и это самое главное. Об остальном она побеспокоится позже.
Симус О’Мэлли нахмурился:
– Отец ребенка, Розин…
Роза быстро сказала:
– Тсс. Не думай об этом сейчас. Я расскажу тебе о нем, когда ты окрепнешь. – Она наклонилась, поцеловала его в щеку, а потом отстранилась. – А теперь отдыхай.
Ослабевший отец Розы не стал спорить и снова погрузился в сон.
Роза встала. Ее мышцы затекли от долго сидения у кровати отца, пока она ждала, когда он очнется от наркоза. Взглянув на него еще раз, она убедилась, что все мониторы и подключенные к ним провода вроде бы функционируют нормально, а затем плавно вышла из палаты.
Она была истощена. Она радовалась, но была ужасно измотанной. И хотя у нее нет аппетита, она должна поесть. Она уже пошла по коридору, когда вспомнила, что оставила свою сумочку в палате отца. Она повернулась и тут же уперлась в стену. В стену с руками, которые придержали ее. У этой «стены» очень знакомый запах. И это была вовсе не стена.
Роза посмотрела вверх, и у нее закружилась голова. Перед ней был Зак Валенти.
41 
