Последние отзывы

  17  

В комнате гремела музыка. Маргарет повернулась к Хэллету спиной, улыбнулась мужу, который, прислонив к креслу свою трость, сидел в кругу друзей, и вместе с сыном присоединилась к танцующим в центре зала парам.

— Ты так же грациозен, как и твой отец, — сказала она. — До этого несчастного случая я не уставала повторять ему, что он танцует лучше всех в Англии.

Винсент даже не улыбнулся.

— Мама, что же будет?

— Если его величество не согласится принять реформы, на которых настаивает парламент, начнется Гражданская война.

— Тогда я буду сражаться на стороне парламента.

— Молю Бога, чтобы к тому времени, когда ты станешь достаточно взрослым для участия в сражениях, все бы уже разрешилось. Даже Карлу должно быть ясно, что в сражении с растущим национальным самосознанием ему вряд ли удастся одержать победу…

Джудит открыла глаза. Ее звал Стивен. Встряхнув головой, она поспешила к лестнице.

— Сюда, наверх, дорогой.

Не успел он подняться к ней, как она тут же обвила руками его шею:

— У меня такое чувство, будто я знала Эдж Бартон всю жизнь.

Она не видела, что шрам у нее на руке, еще мгновение назад ярко–красный, снова стал бледным и едва заметным.

В понедельник Джудит поехала в Вустер взглянуть на место последнего крупного сражения Гражданской войны. По приезде туда она сразу же направилась к старинному деревянному зданию, которое в свое время служило Карлу II штаб–квартирой. В этом полностью отреставрированном сейчас здании, ставшем музеем, были выставлены шлемы, мушкеты и одежда тех времен, и посетителям разрешалось трогать все эти экспонаты руками. Взяв в руки форму капитана кромвелевской армии, Джудит вдруг поняла, что ее сердце переполняет глубокая печаль. С помощью аудиовизуальных средств в музее были весьма реалистично представлены сама битва и предшествующие ей события. С горящими глазами смотрела она фильм, не замечая, что пальцы ее сжаты в кулаки. Служитель музея дал ей карту, названную им «Путь Гражданской войны», на которой было отмечено, как проходила битва при Вустере. Протягивая ей карту, он сказал:

— Королевские войска потерпели сокрушительное поражение в сражении при Несби. Война, в которой победу одержал Кромвель и парламент, была, по существу, окончена в тот день. Однако она все еще тянулась. И последнее, основное сражение произошло именно здесь, при Вустере. Роялистами командовал молодой Карл. Ему был тогда только двадцать один год, и историки пишут, что в тот день он «проявил беспримерную храбрость», но в этом не было никакого смысла. Они уже потеряли пятьсот офицеров при Несби и так никогда и не оправились от этого удара.

Джудит вышла на улицу. Погода была типичной для января, холодной и слегка промозглой. На ней был непромокаемый плащ «берберри», воротник поднят. Она закрутила волосы в пучок на затылке, но несколько непослушных прядей выбились из прически и сейчас висели свободно, обрамляя ее пепельно–серое лицо, на котором выделялись огромные синие глаза с расширенными зрачками.

Бродя по городу, она время от времени сверялась с данной ей в музее картой и делала кое–какие заметки. Она поднялась на самый верх Вустерского собора и устремила взгляд вдаль, вспомнив, что с этого самого места Карл II наблюдал за приготовлениями Кромвеля к битве. И когда стало ясно, что сражение проиграно, войска короля, стремясь прикрыть его бегство, ринулись в атаку, круша солдат парламента направо и налево. Именно отсюда начал Карл II свой долгий, мучительный путь через всю Англию к своему прибежищу во Франции.

Как жаль, что ему удалось уйти, подумала она с горечью, не замечая, что шрам на ее руке вновь стал ярко–красным. Она больше не видела перед собой зимний пейзаж Вустера. Стоял теплый июльский вечер 1644 года, и она сидела в закрытой карете, направляясь в Марстон — Мур в надежде отыскать там Винсента еще живым…

Еще издали она услышала бой барабанов. Это был форпост «круглоголовых». При виде приближающейся кареты двое часовых выступили вперед и скрестили пики, преграждая путь.

Леди Маргарет вышла из кареты. На ней было простое темно–синее платье из тонкого льна с белым плоеным воротником и такого же цвета накидка. Не считая обручального кольца, на ней не было никаких драгоценностей. Ее густые темно–каштановые волосы, в которых сейчас местами уже проглядывала седина, были закручены узлом на затылке, а темно–синие глаза, глаза аристократов Расселов, потемнели от горя.

  17