Последние отзывы

  2  

— Пылесосы обойдутся без вас, мистер Уормолд.

Это был день горьких истин.

— Как и мои пациенты без меня, — добавил доктор добродушно.

— Люди болеют всегда, но покупать пылесосы они не обязаны.

— Да вы и берете с них дороже.

— Но получаю всего двадцать процентов. Трудно что-нибудь отложить из этих двадцати процентов.

— В наш век ничего не откладывают, мистер Уормолд.

— Мне нужно… для Милли. Если со мной что-нибудь случится…

— В наш век никто не верит в долголетие — так стоит ли волноваться?

— Все эти беспорядки плохо отзываются на торговле. Кому нужен пылесос, если не работает электричество?

— Я мог бы одолжить вам небольшую сумму, мистер Уормолд.

— Нет, что вы! До этого еще не дошло. Меня тревожит не сегодняшний день и даже не завтрашний, я беспокоюсь за будущее.

— Ну, тогда уж вовсе нечего волноваться. Мы живем в атомный век, мистер Уормолд. Нажмут кнопку — и нас нет. Еще рюмочку, прошу вас!

— Да, вот новость! Знаете, что сделала фирма? Прислала мне пылесос «Атомный котел»!

— Не может быть! Вот не знал, что наука пошла так далеко!

— Конечно, в нем нет ничего атомного — он просто так называется. В прошлом году был «Турбореактивный», в этом — «Атомный». А втыкать вилку в штепсель нужно, как и раньше.

— Стоит ли тогда волноваться? — снова, как лейтмотив, повторил доктор Гассельбахер, уткнувшись в рюмку.

— Они не понимают, что такое название может иметь успех в Америке, а не здесь, где духовенство без конца обличает науку, которую обращают во зло людям! Мы с Милли в воскресенье ходили в собор — вы же знаете, как она любит, чтобы я ходил к обедне: все еще надеется, что наставит меня на путь истинный. Ну вот, отец Мендес и описывал там полчаса действие водородной бомбы. Те, говорил он, кто верит в рай на земле, превращают эту землю в ад; и довольно убедительно он все это говорил, очень понятно. И как, по-вашему, я чувствовал себя в понедельник утром, когда мне пришлось украсить витрину новым пылесосом «Атомный котел»? Ничуть бы не удивился, если бы кто-нибудь из окрестных головорезов побил мне стекла. Тут еще их союзы — «Католическое действие», «Христос — „царь небесный“ и вся эта дребедень. Прямо не знаю, что и делать, Гассельбахер!

— Продайте один пылесос отцу Мендесу для епископского дворца.

— Его вполне устраивает наш «Турбо». Отличная машина. Да и эта, конечно, неплохая. Усовершенствованный наконечник для книжных полок. Вы же знаете, я не стал бы продавать плохие вещи.

— Знаю, мистер Уормолд. А название переменить нельзя?

— Не позволят. Они им гордятся. Уверены, что ничего лучше и не придумаешь после той знаменитой их рекламы: «Все выбивает, пыль поглощает, пол подметает». Понимаете, они продают с моделью «Турбо» воздухоочистительный фильтр. Ничего не скажешь — здорово сделано, но вот вчера пришла какая-то женщина, посмотрела «Атомный котел» и спросила, может ли фильтр такого размера поглотить все радиоактивные частицы? А как насчет стронция-90? — спросила она.

— Насчет стронция-90 я могу вам выдать медицинскую справку.

— Неужели вы никогда не волнуетесь?

— У меня против треволнений есть свое секретное оружие, мистер Уормолд. Меня интересует жизнь.

— Меня тоже, но…

— Вас интересуют люди, а не жизнь, а люди умирают, бросают нас… простите: я не хотел намекать на вашу жену. А если вас интересует сама жизнь, она вам никогда не изменит. Меня интересует плесень на сыре. Вы не любите решать кроссворды, мистер Уормолд? Я люблю, но он», как люди: всегда приходят к концу. Я могу покончить с любым кроссвордом в течение часа, а вот мое исследование плесени на сыре никогда не будет завершено, хотя человек и мечтает, что в один прекрасный день… Как-нибудь я покажу вам мою лабораторию.

— Мне пора, Гассельбахер.

— Вам надо больше мечтать, мистер Уормолд. В наш век лучше не смотреть в лицо действительности.

Когда Уормолд пришел в свой магазин на улице Лампарилья, Милли еще не вернулась из американской школы, где она училась, и, хотя он увидел сквозь дверное стекло две фигуры, ему показалось, что в магазине пусто. Еще как пусто! И будет пусто, пока не появится Милли. Когда бы он ни вошел в магазин, у него тоскливо сосало под ложечкой, словно где-то внутри работал пылесос. И ощущение пустоты не могли заполнить покупатели, особенно такой, как вон тот, что сейчас стоял у прилавка, слишком лощеный для Гаваны; он читал английскую брошюру об «Атомном котле», подчеркнуто игнорируя приказчика. Лопес — человек горячий и не любит, когда его зря отрывают от испанского издания «Конфиденшл», Он злобно поглядывал на незнакомца и не старался заинтересовать его своим товаром.

  2