очень нудно 
5 
И так, я попала в небольшую комнату, от которой оказался всего ничего до кладовки. Как и везде, здесь хранилось великое множество рыбы, мука и крупы. Но больше всего меня привлекли связка колбасы, такой дорогой и редкой в этих местах, и множество лепешек, которая хозяйка явно заготовила на крайний случай. Именно их я сунула в мешок из-под мелкой вяленой рыбки, заодно прихватив веревку и одеяло, которым укутывали бутылки с тростниковой брагой. Все это уже было спущено поджидающей меня Гиссаре, да и я примерялась к спуску, все же предстояло прыгать с приличной высоты и не хотелось наделать шума, когда дверь открылась. Какоето время мы с высокой кряжестой женщиной глядели друг на друга, но потом девушке внизу надоело ждать, и она дернула меня за пятку. В ответ я зашипела, а хозяйка дома заголасила.
— А-а-а! Русалка, тут русалка!
Разжав от удивления руки, я с плеском упала в воду.
Уже на пирсе я не могла унять истеричный смех:
— Не думала, что это имя словно на рыбий клей пристанет ко мне. И вообще — с чего она взяла?
— Ты бы видела себя, Ису, — тоже улыбнулась Гиссара. После нашего похода она начала постепенно отходить и сейчас выглядела уже более живой, чем прежде. — Вся в иле и водорослях, глаза большущие, а сама маленькая, тоненькая. У нас ведь таких нет, вот и кажется, будто ты совершенно нереальная, как волшебная. Думаешь, тебя Русалкой только из-за брата моего прозвали? — она грустно покачала головой и положила ее себе на колено. — Просто после этого начали произносить вслух. В городе, да и по всему Тика, тебя считают бесчувственной и холодной. Глупые. Но я то знаю, что это не так. Ты просто отчего-то боишься быть мягче и добрее, просто боишься людей. Русалка с печальными глазами. Ты по кому-то очень сильно скучаешь. Как его зовут?
Я улыбнулась:
— Её. Её зовут Тиами. Моя сестра и самый близкий мне человек.
— Да? А колечко носишь мужское, — кивнула она мне на руку.
— Это благодарность… и память. Давай спать, я так устала!
На следующий вечер было решено повторить вылазку, ведь вчера мы совсем не разузнали обстановку и то, можно ли нам появиться в городе. Терракотовцы всегда были изолированным и очень негостеприимным народом. Размалевавшись «под русалок», в этот раз мы решили зайти поближе к благородным, информации у них должно быть больше. Но не успели и в город углубиться, как события начали разворачиваться без нашего на то желания.
Я шла первой, когда позади послышался приглушенный крик Гиссары. Обернувшись, увидела как девушку, запутавшуюся в сети, поднимают в какой-то дом. В глазах у меня потемнело, и я даже сама не понимаю, как поднялась по склизким, мокрым бревнам опоры. Оказавшись в ярко освещенной комнате, на полу которой лежала моя госпожа, первым делом с силой ударила ногой в живот склонившегося над ней мужчину, и, взяв его за шкипок, скинула во все еще открытый люк. Вспомнив о вчерашнем эффекте, я громко зашипела на второго, а когда он растерянно замер, попросту ударила в солнечное сплетение и, дождавшись, когда он согнется от боли, оттолкнула подальше. На тот момент меня просто захлестывал гнев, что неправильно для профессионального телохранителя. Я же просто не могла с ним справиться, совершенно не понимая его причину и злясь от этого еще сильнее. Так что когда обнажился белый кинжал, от меня можно было ждать чего угодно.
— Ису?
Звук собственного имени и знакомый голос словно сдернули кровавую пелену с глаз. Только теперь я поняла, что стою в боевой стойке напротив группы богато одетых мужчин, а за спиной у меня завернутая в сеть Гиссара.
— Кейссар! — радостно закричала она.
— Гиса? Ну и видок у тебя, сестренка!
Я бросила взгляд на Кейссара и, развернувшись, начала срезать сеть с девушки.
— И это — обещанные русалки? — удивился разодетый черноволосый мужчина.
Посмотрев на него, я поудобней ухватила кинжал, сощурилась и опять зашипела, всё же на местных это очень действует. Затем перевела взгляд на улыбающуюся Гиссару и не смогла сдержать смех — получается, нас действительно приняли за русалок и здесь ловили свою «удачу».
Когда девушка смогла подняться, Кейссар обнял ее, слегка покачивая в своих руках. В это время мы с разодетым типом настороженно переглядывались. Меня он настораживал — уж слишком отличался от всех тиканцев. Ростом он был пусть и выше меня, что совершенно несложно, ниже только дети до десяти лет, но все же не доходил окружающим до подбородка. Да и вообще выглядел значительно более худым и жилистым. Черные волосы его даже в этих краях не выгорели, хотя кожа и казалось очень загорелой.
5 
