очень нудно 
6 
— Теперь ты знаешь, почему среди первоклассных гонщиков так много бразильцев, — усмехнулся Диего.
— И еще я знаю, почему в Бразилии в аварию одновременно попадают до сотни машин, — ответила Кристел, вспомнив случай, когда-то рассказанный ей приятелем. Она с трудом перевела дыхание. Из открытых окон такси доносились оглушительные звуки самбы, а водитель — это надо же! — как ни в чем не бывало подергивал плечами в такт музыке. — И я не затем сюда так долго летела, чтобы погибнуть в дурацкой гонке, даже не успев распаковать вещи. — Она старалась, чтобы голос звучал легко и шутливо, но он предательски дрожал.
Диего положил ладонь ей на руку.
— Не надо бояться, дорогая, — сказал он, поднес ее руку к губам и поцеловал пальцы.
В один миг страх исчез, сердце пропустило удар, Кристел всем своим существом ощутила это прикосновение его губ к своей коже, длинных смуглых пальцев к руке, почувствовала взгляд его горящих глаз.
Она убрала руку.
— Лучше уж держись обеими руками за руль, — попробовала пошутить она.
Диего рассмеялся.
— Слушаюсь, мэм, — сказал он.
Через минуту такси осталось далеко позади.
Кристел крепко сжала руки на коленях. Успокойся же, уговаривала она себя. Нельзя так бурно реагировать. Пусть он и назвал ее «дорогая», его поцелуй был всего лишь галантным жестом бразильца. Он абсолютно ничего не значил. И все же обоюдное сексуальное притяжение, замеченное еще в аэропорту, не исчезало. Она видела это в глубине его глаз и чувствовала в ответном покалывании в своей груди. Внезапно ей безумно захотелось заняться с ним любовью.
Кристел постаралась обуздать себя. Ей несвойственны были внезапные порывы, неужели виной всему разница во времени, так странно повлиявшая на ее гормоны? Или же, подобно тому, как она безошибочно нашла его в толпе в аэропорту, и он сразу же обнаружил ее уязвимость? На душе стало тревожно. Последнее предположение казалось вполне убедительным.
— Как я понял, тебе хочется покататься на фуникулере. А что еще? — спросил он.
— Поехать в Корковаду и посмотреть поближе на статую Христа, — ответила Кристел, радуясь возможности поговорить на нейтральную тему. — Побывать на знаменитых пляжах и…
Она перечисляла все достопримечательности, о которых вычитала в путеводителе, а Диего рассказывал ей о них и давал советы, куда лучше съездить.
— Твой отец так никогда и не женился? — нерешительно спросила Кристел, когда они закончили обсуждать план ее будущих путешествий. Чтобы нечаянно не наткнуться на что-нибудь неприятное, ей не хотелось копать слишком глубоко, но они не общались так долго, что без какой-то минимальной информации она не могла обойтись.
Диего прищурился от солнца.
— Между прочим, женился, — ответил он.
Кристел радостно улыбнулась.
— Это замечательно! Я так рада. — Она осеклась, но по лицу пробежала тень. — И долго длилось счастье Лукаса?
— Около одиннадцати лет.
Она резко повернулась, разглядывая его профиль.
— Одиннадцать лет? — удивилась она.
— Отец женился через несколько месяцев после того, как… — Диего запнулся, — расстался с твоей матерью.
— Вот как. Я надеялась, что он полюбит кого-нибудь, но не очень в это верила и уж, конечно, не думала, что это произойдет так скоро. — Какое-то время Кристел сидела задумавшись. — А какая она, его жена, вернее, вдова? — поинтересовалась она наконец.
— Глория — бразильянка, она брюнетка. Намного моложе Лукаса и совсем не похожа на Дебору.
Что бы это могло значить? Кристел снова расслышала резкость в его тоне. Уж не злится ли он до сих пор на ее мать? Все может быть, если учитывать обстоятельства.
— И теперь Лукас умер, — печально заметила она. Кристел вспомнила, каким он был дружелюбным и надежным, какие замечательные у них сложились отношения. Близкие и доверительные, она так ими дорожила. — Вероятно, его жена вне себя от горя, — сказала она, представив, что может чувствовать обожавшая его женщина, и вспоминая, как тяжело переживала сама, когда Лукас исчез из ее жизни.
Диего свернул с шоссе на дорогу, вьющуюся между высоких скал и ведущую к центру города.
— Глория волнуется лишь о детях, — сказал он.
— У твоего отца есть еще дети?
— Трое. — Суровое выражение лица смягчилось, в углах глаз появились морщинки, и на губах заиграла улыбка. — Марсело скоро десять, а двум девочкам, Изабелле и Анне — семь и шесть.
6 
