Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
100 
- Что происходит? - серьезным тоном спросил он, глядя на нее.
- Себе задай этот вопрос.
- Я пережил это и пошел дальше. А с тобой, Eria, что не так?
- Не называй меня этим поганым именем! - прошипела тианка и обернулась к нему, гневно сверля своими глазами.
- Ты же любишь вспоминать прошлое. Мстить. В чем же сейчас проблема? Найди способ заткнуть меня, а если не можешь, заткнись сама!
Эрика набрала в грудь воздуха и, вдруг, оскалилась. Он ожидал, что она скажет, что-нибудь. Но она промолчала и потянулась к салатнику с фруктами.
Бронан выдохнул и отошел от нее, чтобы включить чайник.
- Что дальше? Напоишь меня чаем и уложишь спать, прочитав сказку на ночь?
- Прочитаю, если посчитаю нужным.
Наушник Бронана задребезжал на столешнице и зрячий надел его, отвечая на вызов. Эрика внимательно наблюдала за ним. Он не улыбался, нет, он был, кажется, раздражен.
- Да.
Молчание.
- Нет, я занят.
Молчание.
- Я сейчас не могу говорить.
Молчание.
- Я не знаю!
Бронан, заметив, что Эрика внимательно на него смотрит, отвернулся и вышел с кухни. Тианка улыбнулась тому, что увидела. Она знала его лучше, чем кто-либо другой. Он говорил с милашкой. И он не сказал ей, где именно находится.
Эрика выпрямилась и вышла в коридор следом за зрячим. Он обернулся, с опаской глядя на нее, и направился вперед по коридору в сторону ванной. Эрика схватилась за полы своей рубашки и скинула ее с себя, оставшись в одном нижнем белье. Бронан обернулся и, осознав, что видит, остановился.
- Я не могу говорить. Нет, потом. Ты слышишь, что я только что сказал? - перешел на повышенный тон дерева.
Эрика улыбнулась и, расстегнув застежку лифчика, скинула его на пол, останавливаясь при этом в дверях своей комнаты и с насмешкой глядя, как зрячий плотоядно смотрит на нее, пытаясь при этом слушать, что говорит ему Гритхен. Наконец, он просто отключил свой наушник и бросил его на пол.
- Твоя патологическая тяга к этому телу меня впечатляет, - уставшим голосом произнесла матриати. - В нем ведь нет ничего особенного. Такое же, как у миллионов других женщин. Но тебя тянет к нему, и это единственное, с чем тебе приходиться бороться в твоей скучной жизни. Ты опять проиграешь, Бронан Ринли, наступая на те же грабли, что и прежде.
Она развернулась и направилась к кровати, стягивая с себя трусики на ходу.
- Зачем ты делаешь это? - услышала она над самым ухом и обернулась.
- Я хочу, вот и все, - прошептала матриати, вставая на носки и прикасаясь к его губам.
Она никогда не целовала его трезвой. Вкус ее рта всегда ассоциировался у Бронана с вином или виски, в зависимости от того, что она предпочла выпить перед тем, как приблизиться к нему. А сейчас он почувствовал нечто другое. Острый красный соус мясной подливки и какой-то сладковатый, едва заметный привкус, несомненно, принадлежащий ей самой. Как можно было столько раз целовать ее, заниматься с ней сексом и не знать вкуса ее рта? Как?
Бронан закрыл глаза и, притянув ее к себе, впился в этот незнакомый ему рот. Он знал, что заплатит за этот поступок дорогую цену. Он понимал, что она вновь лишит его всего, к чему он пришел, живя порознь с ней. Но отказаться от женщины, которую он так долго любил, которой отдал все, что было у него, включая собственную гордость и самоуважение, не смог.
Эрика оказалась лежащей на кровати под ним. Зачем же это ей? Чтобы разрушить его отношения с милашкой? Чтобы показать всем, кому принадлежит этот зрячий или просто отобрать его у другой женщины, ради желания доказать себе самой, что для него она все еще существует? Он ведь не нужен ей! Нет, не нужен! Ей никто не нужен! Она - сама по себе! Тогда, почему она вызвала его на этот поединок? Чтобы поставить последнюю точку в этой затянувшейся игре, окончательно размазав его тем, что не сможет трезвой имитировать оргазм? Это - ее месть? Но, за что? За "принуждение", - подумала Эрика, чувствуя, что мысли ускользают из ее головы, словно вода сквозь пальцы.
Ощущения. Ее собственные, живые, яркие, странные и, почему-то, приятные. Эрика распахнула глаза и со страхом взглянула на зрячего, склонившегося над ее обнаженной грудью. Он не заметил того, что она смотрит на него. Ее пальцы замерли на его затылке и погладили шелковистые волосы. Бронан отстранился и приподнял свою голову, как-то странно глядя на нее. Она никогда не делала так раньше. Сжимала его плечи, царапала спину, ягодицы, бедра. Она изгибалась, когда он прикасался к ней, но никогда она не смотрела на него вот так, испуганно, и уж тем более, не притрагивалась к его волосам.
100 
