Лёгкий, ненавязчивый романчик 
61 
— У каждого своя судьба, и не нам с тобой в нее заглядывать.
Хиант настолько искренне рассмеялась, что Тайрин на мгновение стало не по себе.
— Взгляни на всех этих мьерок, расхаживающих по коридорам возле кабинета Дамьена.
Тайрин обернулась и впервые обратила внимание на то, что именно в этой части дома молодые привлекательные женщины попадаются ей на глаза чаще всего.
— Вон, ту, — она указала на невысокого роста блондинку с весьма аппетитными формами, обтянутыми ярко-зеленой блузкой, — зовут Лайла, а эту, — палец переместился на девушку чуть помоложе и более стройную, но тоже блондинку с формами, — Сай. Ты думаешь, они просто так расхаживают здесь со своими бумагами? Рейды таких, как они, я давно изучила.
— Поэтому сама идешь тем же путем?
— А почему бы и нет! Или ты думаешь, что тебя ждет другая участь? Каждая из них побывала в его постели. Я тоже, когда-то, была на твоем месте, но потеряла все в один день.
— Я не сторонница двусмысленности, Хиант. Говори напрямую.
— Каждая из нас верила, что станет особенной для него. Каждая из нас рассчитывала опровергнуть предсказание и стать для него Хозяйкой.
— О каком предсказании ты говоришь?
Хиант повернулась к ней и с непонятным выражением неподдельного удивления в глазах, спросила:
— Он спит с тобой и даже не удосужился рассказать о правилах 'игры'?
— Я не понимаю тебя…
— Ты знаешь, что у мьеров есть свои традиции. Этот древний обряд мьеры соблюдают уже много сотен лет. В Сообществе жила одна известная семья, все женщины в роду которой обладали даром предвидения. Когда мьерам-мужчинам исполнялся двадцать один год, они приходили к одной из женщин этого рода и узнавали, что начертала судьба на их пути. Предсказания были разными. Кто-то узнавал о богатстве, кто-то о болезнях, которые отнимут у него все, а кто-то о женщине, единственной, которую полюбит и на которой женится. Дамьену тоже был двадцать один, когда старая Эльза предсказала ему появление особенной женщины. Именно она получит его сердце и станет Хозяйкой клана.
— И она сказала, кто она?
— Да, Тайрин. Она сказала, что эта женщина будет слепой…
Тайрин искренне рассмеялась.
— Неужели ты надеешься такими грязными уловками избавиться от меня?
— Зря ты смеешься над тем, что я тебе сказала. Если не веришь мне, спроси об этом у Лой. Ты ведь доверяешь ей больше, чем мне? Пусть она расскажет тебе правду.
Тайрин с неверием посмотрела на Хиант.
— Ты говоришь о некой Эльзе. Возможно, она ошиблась…
— Все ее предсказания сбылись. Каждое.
— Но почему тогда ты, зная об этом, все равно осталась с ним?
— Потому что любила, Тайрин. Для меня было лучше провести с ним хотя бы несколько ночей, чем никогда не познать, что это такое.
Грудь Тайрин свело судорогой. Глаза неестественно распахнулись, и в них появилось нечто, чего Хиант так долго ждала. Боль. Та же боль, что когда-то испытала сама Хиант, глядя на эту мьерку, вошедшую в столовую вместе с Лой.
Тайрин ничего не ответила Хиант. Она отвернулась от нее и побрела по коридору в сторону библиотеки.
* * *
Уже стемнело, когда Дамьен закончил разбираться с делами и откинулся на спинку кресла в своем рабочем кабинете. Он больше не видел Тайрин, и теперь ему не терпелось узнать, что из истории его клана она раскопала сегодня.
Дверь его кабинета тихо приоткрылась, и в нее без стука вошла она.
— А я только что думал о тебе, — радостно произнес он и поднялся со своего места.
Но взглянув ей в глаза, остановился возле стола, боясь спросить о том, что же все-таки произошло на этот раз…
На него смотрели немые серебристые льдинки, холодные и жестокие в своей красоте. И ни капли тепла. Нигде: ни в них, ни в том, что она сейчас испытывала.
— Что случилось? — спросил он, даже не пытаясь приблизиться к ней.
— Ответь на один вопрос, Дамьен.
— Какой?
— Почему, когда ты впервые увидел меня такой, какая я есть на самом деле, ты спросил, не слепну ли я?
И тут Дамьен все понял. Предсказание, которое висело над ним, словно Домоклов меч, наконец, ударило своим лезвием по его шее…
— Кто рассказал тебе об этом?
— Значит, правда… — ответила она повернулась к окну.
В темном зеркале, отделявшем ее от мрака сгустившейся ночи, отражалась она, искривленная и деформированная неровной поверхностью стекла. И в этом отражении она не увидела прекрасную мьерку, стоящую в его кабинете. Она увидела урода, которым была для себя все эти годы. Плакать? Ее глаза хотели плакать, но она не могла позволить себе этого при нем.
61 
