105 
— Поцелую там, где 'не болит', - улыбнулся он и приник к ее лону.
Лой заметалась на кровати, не скрывая своего восторга и поглаживая его по волосам, в то время, как он ласкал ее клитор.
— О-о-ой, — застонала она, чувствуя, как растекается по простыни и сокращается под его губами.
Райлих приподнялся, нависая над ней, но она вдруг свела ноги и покачала головой:
— Н-н-нет, — ответила она и улыбнулась.
— Нет? — искренне удивился Райлих.
— Нет!
Она потянулась к нему и, повалив на кровать, села сверху. Припав к его рту, она обласкала пальцами его уши, а затем провела по раковинке языком и втянула вершинку в свой рот. У Райлиха потемнело в глазах. Уши — эрогенная зона всех мьеров, и она будто точно знала, как заставить его заткнуться и потерять связность происходящего. Второе сомнение в ее 'неопытности' Райлих ощутил, когда она провела своим языком по ямочке у его шеи. Соски стали третьим камнем преткновения. Она прикусила один из них и поиграла с ним языком, втягивая в свой рот и облизывая. Когда ее пальцы заскользили по его животу, спускаясь вниз, Райлих застонал. Он точно знал, каким образом хочет ее сейчас, и одна мысль об этом грозила 'провалить' все мероприятие.
Лой, уловив всю силу своей власти, провела своим языком вдоль его живота.
— Знаешь, когда мне было шестнадцать, — прошептала она, — перед тем, как я принесла тебе письмо, я уговорила Дамьена разрешить мне посещать танцевальный кружок.
Лой провела ладонью по бедру Райлиха и остановилась в нескольких сантиметрах от его плоти.
— Естественно, что брат не знал о том, что это был не простой кружок.
Лой прикоснулась языком к бедру Райлиха и вновь поманила его тело своим влажным языком.
— Лой, что ты делаешь? — совершенно серьезно произнес Райлих, которому уже давно стало не до шуток.
— Кружок вела бывшая порнозвезда. За отдельную плату, она научила меня не только красиво раздеваться, танцуя вокруг шеста, но и удовлетворять мужчину по всем направлениям.
— Ты о чем? — не понял Райлих и приподнялся на локтях.
— Она была человеком, и рассказывала о сексуальных играх людей, но ты и сам уже понял, что в этом аспекте мы мало чем отличаемся от них. Единственное, что мне удалось отработать на практике под ее чутким руководством, это манипуляции с бананами.
Лой облизала свои губы, и, не сводя глаз с его лица, наклонилась к его плоти.
Райлих с широко раскрытыми глазами наблюдал за тем, как его желания материализуются в один миг. Лой обхватила его у самого основания и, потянув на себя, обволокла его своим языком.
Райлих откинулся на спину и простонал.
— О, Господи, женщина, ты не выносима…
— О, да! — прошептала в ответ Лой и втянула его в свой рот.
С бананами все было куда более прозаично. Техника, ничего более. Но вот сейчас… Только сейчас она поняла, что на самом деле это такое. Мужчина, что находится в твоей власти, движения тела которого зависят от того, что ты предпримешь в следующий миг. Можно провести по нему своими губами, можно подуть на него и тут же согреть своим дыханием, можно поцеловать или просто вобрать в себя и внутри приласкать языком. Техника, которая превращается в потребность действовать дальше, потому что его вкус тебя возбуждает, потому что внизу твоего живота становится тепло, и от этого собирается влага, словно тело само молит о продолжении ласк и просит утолить его собственный голод. Не было в этом для Лой ничего порочного или грязного. Она любила его и отвечала лаской на то, что он начал первым.
Райлиха затрясло. Сколько раз для него делали подобное? Он уже и не мог вспомнить ни их лиц, ни тех ощущений, что испытывал при этом. Все ушло, словно волной она накрыла его и смыла все, что было до нее. Он чувствовал, как она сама распаляется от того, что делает, и ласки ее становятся все более требовательными, заставляя его едва заметно двигаться под ней. Наслаждение, чистое, не запятнанное пороком, от которого хочется кричать и которое хочется дарить с еще большим усердием.
— Все! — прошептал он, подпрыгнув на кровати.
Пульсация стала невыносимой, желание войти в нее непреодолимым, мучение от того, что он не видит ее искаженного наслаждением лица, нестерпимым. Он схватил ее и опрокинул на кровать, подтягивая за ноги к себе и разводя бледные бедра своими ладонями. Он прижал ее колени к самой притягательной в мире груди и медленно погрузился в ее жар.
105 
