Последние отзывы

  36  

— Я не понимаю, почему ты вдруг решила, что наша женитьба — это блаженство и звон колоколов, хотя я не буду этого отрицать. Мне понравилось, как ты набросилась на меня. И я не мог оторваться от тебя. Можешь ли ты после этого обвинять меня в спешке, когда встал вопрос о нашей совместной жизни. Впереди у нас великолепное будущее, пусть даже практически без сна. Так что не ломайся, дорогая!

— Не ломайся? — закричала она, но резко замолчала.

Она попалась в собственную ловушку! И ему не надо притворяться, что он не понимает, зачем она разыграла этот спектакль. Он должен знать, что она сделала это только потому, чтобы он не смог похваляться перед Мартином успехами своего шантажа.

— Ладно, я признаю, что это слово слишком грубое для тебя, дорогая, — насмешливо утешал он разъяренную Селину. — Поэтому давай забудем об этом коротком приступе девичьей скромности, а? Этого не было.

— Самодовольный, коварный и бессовестный интриган! — пробормотала Селина, уткнувшись в воротник пальто и подняв плечи. Она зажмурила глаза и задумалась.

Он считает, что будет трудно объяснить Мартину причину, почему она осталась в Холле вместо того, чтобы переехать к его ненавистному старшему сыну, особенно после того, как этот лживый пес сообщил ему, что они не могут жить друг без друга и минуты. Она не отрицала этого, потому что было уже поздно. А ее поведение и тон доказывали, что она пьяна от любви, что ей не терпится сменить свою девичью фамилию на фамилию Тюдор, уж так влюбилась в него — будто в последний раз.

— Не трать на сборы весь вечер, ты всегда сможешь потом еще раз приехать, — вполне серьезно посоветовал Адам, и Селина неохотно открыла глаза, понимая, что выбора у нее нет, пока Мартин пребывает в счастливом неведении относительно ее замыслов.

Они остановились на покрытой гравием дорожке перед воротами, фары «мерседеса» осветили ее «вольво», стоявший у дома. Она, вдруг почувствовав себя абсолютно без сил, тихо произнесла:

— Моя машина? — Но голова ее была занята другим: как Ванесса воспримет новость, что Селина съезжается с ненавистным Адамом Тюдором, которого она с Домиником так опасается и который был семейной тайной за семью печатями.

— Забудь. Мы заберем ее в другой раз. Сейчас мне хочется как можно скорее добраться домой. Я голоден. Даже если ты не голодна, мы оба знаем, как легко я могу возбудить твой аппетит.

Что он имеет в виду? Лучше не спрашивать, решила Селина, выбираясь из машины и, когда он вместе с ней молча направился к дому, сказала:

— Зачем тебе заходить? Подожди меня в машине.

Но он продолжал идти рядом с ней, предупредительно держа ее под локоть, и голос его, когда он наклонил к ней голову, звучал тихо и многозначительно:

— Возможно, ты передумаешь и попытаешься не пустить меня в дом, а мне не хочется, чтобы тебе пришлось расплачиваться за такой неосмотрительный поступок. И не забывай, у меня есть документы на этот дом, так что Лоуер Холл почти мой.

Сделав это «деликатное» предупреждение, он закрыл за ними огромную дубовую дверь, нежно шлепнул ее чуть пониже спины и подошел к камину.

— Я подожду тебя здесь. Если ты не появишься через пять минут, я поднимусь за тобой. В больнице у Мартина ты возбудила мой аппетит.

Негодяй! Как будто он не знал, что это был спектакль. Он разжигал в ней желание отомстить. Ну, ничего, как только они окажутся у него в доме, она разберется с ним раз и навсегда.

Селина двигалась быстро, но без суеты. Ванессы или Мэг, похоже, здесь нет, и ей не хотелось, чтобы они появились. Ее охватило незнакомое ей чувство трусости, она знала, как отреагирует тетя, узнав о ее переезде к Адаму. Она не была уверена, что та сможет выдержать еще одно потрясение после того, что уже пережила.

Селина торопливо побросала в сумку вещи, которые ей потребуются ночью, смену дневной одежды и, запыхавшись, спустилась вниз.

Адам сидел на том же месте, повернувшись спиной к камину, он принял от нее матерчатую сумку и пошел к выходу. Глаза его в этот момент сияли, как она считала, от злобного торжества.

Когда Селина дрожащими пальцами застегивала ремень безопасности, она заметила, что ее «Вольво» исчез, и сердце у нее замерло. Ванесса! Выходя, она должна была обязательно пройти мимо презренного незаконнорожденного сына своего мужа и… Думать об этом было невыносимо, но необходимо.

Селина нервно облизнула сухие губы, у нее перехватило дыхание, ее голос был почти не различим на фоне ровно рокочущего мотора:

  36